Тем не менее, в антиколониализме позитивистской школы не было вызывающих противоречий. Небольшое количество статей об Африке в журнале АР не могут служить свидетельством. К примеру, в № 14 за 1893 год под заголовком «Преступность в Абиссинии», стр. 500, можно было прочесть, что абиссинцы действительно обладали развитым умом. Преступность среди них была совсем незначительна, а ее прирост был вызван рвением карабинеров и особых судов, слишком часто выносивших смертные приговоры (в Италии эти дела имели бы совсем иные последствия). Джина Ломброзо в книге о Южной Америке хвалит чернокожих бразильцев, но немедленно впадает в расизм. Она комментирует поведение «лохматых негритят», нырявших со скал в порту Сан Висенте на Кабо Верде, чтобы поймать зубами монетки, брошенные пассажирами пароходов в море. ГФ тоже мало отличается в оценках чернокожих. В 1896 году он писал, что поражение при Адуа свидетельствовало о провале политики, но не выказывал сочувствия к абиссинцам. Точно так же он высказывался и в романе «Последние варвары», написанном в 1936 году. Освобождение Эфиопии после сражения при Адуа стало для Ферреро поводом высказать целую серию стереотипов по отношению к африканцам. Похоже, что его антифашизма, благодаря которому он оказался в изгнании, оказалось недостаточно, чтобы изменить его расистские установки{56}.

Таким образом, ЧЛ и его последователи показали, что в те времена вполне возможно было соединять в одной голове существование иерархии рас, согласно которой белые люди намного более продвинутые, и борьбу против колониализма. ЧЛ утверждал, что эта иерархия реальная, но полагал одновременно, что все расы способны совершенствоваться, что «варвары» или люди с цветной кожей могут европеизироваться, и что это на самом деле уже происходило. Он верил, что некоторые колонизированные народы однажды сбросят власть, которой подчинялись в его эпоху. В 1903 году ЧЛ опубликовал эссе «Опасный желтый» в книге «Актуальный момент» / Il momento attuale, направленной против военной экспедиции в Китай. Там он писал: «Китайцы вырастут и выбросят нас за борт». На самом деле, колониализм, как и социализм, не оставили равнодушным никого в Европе: они воспринимались одними как проблема, а другими – как решение.

Как соединить ЧЛ из «Белого человека и цветного человека» и ЧЛ яростного антиколониалиста? На самом деле большого противоречия между ними не было. В те времена не только социализм и эволюционизм могли существовать рука об руку (с обильными ссылками не только на Дарвина, но и на Спенсера, получившего прозвище эволюционистского Маркса, согласно многократным заверениям Турати[52] в журнале «Социальная критика» / Critica Sociale), но и социализм не исключал веру в существование не только разных рас, но и эволюционной иерархии среди них. ЧЛ был подлинным вождем подобных учений: в трудах он упоминал как прошлое, в лице таких авторов, как Кювье, так и будущее, в лице авторов, которые сыграют важную роль в формировании психоанализа Фрейда, таких, как Крафт-Эбинг[53] и многие другие. Стоит добавить, что в период между 1890 и 1920 годами идея расы циркулировала не только между разными берегами Атлантики, но и в среде социалистов и реакционеров, сионистов и их противников. Этот феномен был замечательно описан в исследовании Иоханнеса Бюргерса (Johannes Burgers), посвященном циркуляции идей между двумя интеллектуалами противоположных взглядов, Макса Нордау и самого радикального американского теоретика расизма Мэдисон Грант: