– Никак.

– То есть?

– В отпуске.

– А за него?

– А за него бухгалтер.

– Главный?

– Нет, простой. Главный он же. В одном лице.

– И где бухгалтер?

– Болеет.

– На рабочем месте?

– А вы-то кто?

– А вы?

– А я так. Погулять вышла.

На стене плакаты по технике безопасности и доска приказов и объявлений.

– Печать где?

– Какая?

– Предприятия.

– А вы кто?

– Алена Вячеславовна! У секретаря память должна быть профессиональная.

– Я офис-менеджер.

– Пусть так. Хотя бы по голосу меня могли узнать.

Я достаю удостоверение фирмы, паспорт прилагаю, отдаю их в руки хранительницы тайн и секретов. Не сказать, чтобы она в лице изменилась. Я был здесь полтора года назад на совете директоров, прилетали мы на вертолете, на нем потом все на охоту отправились, а я на станцию – и до ближайшего аэропорта, до того, которым пользовался сегодня. Ну, день еще прихватил. В жизни никого не убивал, кроме обильной и разнообразной рыбы и человека в себе. Красивая бывает рыба и бьется до последнего. Хотя, быть может, я ошибаюсь. Человек человеку рознь, иного, как ни старайся, не удавишь, не притравишь. Женщина видела меня мимолетом и мимоходом, здесь тогда вопросы разруливали девчонки помоложе, с лесопункта. Они там видные, кровь с молоком. Но на таких предприятие не оставишь. Нужна Алена Вячеславовна. Она офис-менеджер, а я директор.

– Вспомнили?

– Да! А вы один?

– А вы тоже одна?

– Как видите.

– Я в кабинет пройду, с вашего позволения.

Кабинет – с советских времен незыблемый, грамоты и переходящее знамя в углу. Приняли, а передавать некому. Кресло, правда, новое, удобное. Монументальное. Хочешь – спи, хочешь – сиди в «Вконтакте». Можешь поработать.

– Позвонить Ивану Сергеевичу?

– Не нужно. Ключ от сейфа у него?

– У меня. В кабинете, личный. От этого у него.

– Пусть человек отдыхает. Кстати, в поселке он?

– Рыбу ловит. На озерах.

– В рабочее время? И что? Берет мобильник?

– У него рация с собой. Вдруг пожар или война.

– Разумно. Мне баланс годовой, отчеты за три месяца, книгу приказов.

– А бухгалтера?

– Потом. У вас гостевой домик есть?

– Был.

– А теперь?

– В аренду сдали.

– Какую аренду?

– Обыкновенную. Под гостиницу. Сейчас свободно.

– Вы мне там номер закажите, документы, в пакет и печать, на стол. Там поработаю. Все ясно?

– Более чем.

– Где это? Кажется, на Бабушкина?

– Правильно кажется. Последний дом у реки. Найдете.

Не очень хорошо рыться в ящиках стола другого человека, пусть даже собственного подчиненного. Несмотря на то, что стол этот формально мой. Хочу – за ним сижу, хочу – в самолетах летаю. Бумаги разнообразные пачками не лежат, клочки и обрывки отсутствуют. Кроме книг по специальности и справочников, почти ничего. Блокнот пусть останется блокнотом. А что вот это за полиэтиленовый пакет, и что за печать в нем?

Круглая печать футбольного клуба ВВС. Очень интересно. Отыскивается и папочка с чистыми бланками клуба. Нормативные документы РФС в распечатке. Красным фломастером выделены абзацы и строчки. Алену Вячеславовну я пока решаю не спрашивать. Файлик с вырезками из районной газеты о матчах клуба. Просто забираю трофеи.

Я выхожу, не сомневаясь, что Иван уже сматывает удочки.

Первым делом я отправляюсь в торговую часть поселка и приобретаю себе пару рубашек и еще кое-какую необходимую мелочь. Например, запростецкую одежду и обувь для отдыха и туалетные принадлежности, а еще радиоприемник, который, должно быть, давно ждал меня. Все диапазоны. Множество ручек и кнопок. Я телевизоры ненавижу. Я радио люблю.

То, что вокруг, имеет название Авиагородок. Славное прошлое авиаотряда уходит в седую глубь советских времен. В поселке когда-то жили исключительно авиаторы. Жили комфортно, легко и непринужденно. Вокруг тайга, в магазинах есть все, а в аэропортах назначения – тем более. Борта в основном не гражданские. Затем военная компонента стала уменьшаться, сегментироваться, потом и вовсе умерла, а в городок пришла новая жизнь, та, про которую Шевчук поет, та, что растеклась по ларькам и вокзалам. Привыкшие к хорошему, летуны не стремились особо покидать обетованное место, если настойчивого приказа не следовало, а потом пришла коммерция.