— Куда в уличных башмаках? – грозно сдвинула очи хозяйка дома. – Я только, что полы помыла. И руки вымой, – указала на рукомойник в углу.

Виновато улыбаясь, участковый, как послушный сынок перед строгой мамой, расшнуровал ботинки, аккуратно поставил у порога к хозяйским калошам, быстренько сполоснул руки и вернулся к столу, где Нюрка уже наваливала ему полную тарелку дымящейся каши. К каше добавила стакан козьего молока и ломоть хлеба.

Выпивший с утра только чашку чая с тощим, как и он сам, бутербродом, Сашка навалился на угощение, как вампир на девственницу. Только, что не урчал как тот Нюркин кот. Сама же хозяйка устроилась напротив и уплетала кашу, гораздо спокойней.

— Ну, так что там за очередная кляуза на меня? – снова уточнила Нюрка, когда дело дошло до чая.

— Тетка Матрена, – начал участковый, отодвинув чашку и потянув из папки сложенный листок. – Вот тут целую петицию накатала. Твой петух ворвался на ее двор и перетоптал всех курей…

— Отлично, – перебила Нюрка. – Теперь она мне денег должна будет, когда цыплята вылупятся.

— Ты погоди радоваться, – кашлянул участковый, краснея. – Это не все.

— Он еще и гусей ейных перетоптал? А может… и ее саму?

— Нет, – совсем уж побагровел несчастный участковый. – Он залетел к ней в дом, растоптал герань, опрокинул крынку со сметаной и склевал пол сковородки картошки.

— А, то есть этот пернатый сам взял плату натурой. Тогда мы в расчете. Претензии снимаются.

— Ну, тут может и снимаются, а что с нападением делать будем?

— Каким нападением? – честно удивилась Нюрка.

— Твоя банда в составе козы Бастилии и петуха Пирамидона напали на внука деда Кузьмичева. Нанесли телесные повреждения. А это уже нападение группой лиц, с отягчающими обстоятельствами.

— Ты еще скажи, что кот ими всеми командовал, – фыркнула хозяйка, собирая со стола грязную посуду.

— Нет, – участковый сунулся в бумаги уточнить. – Про кота ничего не сказано.

— Тогда это точно не моя банда…

— Нюр, ты это… не юродствуй, – Сашка попытался вернуть разговор в конструктивное русло. – Твои Бременские музыканты всю деревню терроризируют. Люди кляузы пишут, а я обязан на них реагировать.

— Ну, так арестуй их всех и посади на пятнадцать суток!

— Ты хозяйка. Штраф тебе выпишут.

— А, может, как-нибудь без штрафа? – прекрасно зная, как на него это действует, Нюрка улыбнулась Сашке своей самой лучшей улыбкой. На щеках появились ямочки, и глаза синие засверкали так заманчиво…

— Можно и без штрафа, – сглотнул участковый, поправив, вдруг от чего-то ставший тесным, форменный галстук.

— Вот и отлично, – повязывая передник, Нюрка нацелилась мыть посуду, красотка.

— Но, тогда придется сходить к Кузьмичевым и извиниться.

— Чего-о-о?!

От грозного окрика побледневший участковый сел там, где стоял. Чуть мимо табуретки не промахнулся.

— Извиняться? Да, что б я… Да ни в жизнь! – В сердцах хозяйка грохнула кружкой об пол. Разлетевшиеся осколки напугали кота, и он шмыгнул под стол.

— Ну, или так, или штраф, – вспомнив, что он здесь власть, Сашок попытался сделать строгий вид, подбоченясь, отчего великоватая форменная куртка встала пузырем.

У Нюрки возникло острое желание по привычке метнуть в бывшего одноклассника, что-нибудь тяжелое, но она вовремя справилась с эмоциями. Последствия могли быть очень серьезные, даже несмотря на то, что он к ней неравнодушен.

«Ну, ладно» – подумала Нюра, отставляя сковородку. – «Вам всем эти извинения еще боком выйдут. И особенно кляузнице тетке Матрене. Прибежит еще ко мне свою скотинку полечить».

— Хорошо, – произнесла она вслух. – Сегодня же схожу и извинюсь.