Криста начала понимать, что тепло в мире Фофо значит что-то своё, особенное. Может быть, даже сакральное. Они почему-то всё время о нём думают. Так, будто, если этого не делать, то оно исчезнет…

– А только у тебя фамилия звучит также, как и сам мир? – спросила девушка.

– У всех фофо фамилия Фофо. У таких, как я… А вот Мартин или Рольф, которых ты уже видела, вот у них свои фамилии, хотя им этот мир принадлежит ничуть не меньше, чем нам… Смысл не в том, чтобы мир принадлежал меньшему количеству существ с пониманием того, что в этом случае нам больше достанется. У нас это совсем наоборот. Чем больше тех, кто считает наш мир своим, тем лучше нашему миру. Ведь тогда ещё большее количество созданий о нём заботятся, ещё большее количество его любит и стремится сделать ещё фофнее, чем раньше… Впрочем, ты сама поймёшь это, когда поживёшь у нас немного. Пойдём лучше в дом, пока мы обе не превратились в ледышки. – ответила Милли и перекачиваясь с лапы на лапу, пошла к дому.

***

Сказать, что дом внутри был уютный – ничего не сказать. От него просто исходило нечто согревающее и радостное, будто кто-то хотел обрадовать тебя от всей души. Будто кто-то хотел завязать тебе шарфик, когда ты замёрз. Или налить тебе горячий чай, когда тебе кажется, что нет вовсе сил. Всё это одновременно было в этом доме.

Изнутри всё было отделано каким-то белым камнем, причём выглядел он больше как пластилин или гипс, из которого иногда делают бюсты. Гостиная, которая представала сразу после предбанника, была достаточно просторной: справа широкое окно с закруглённым верхом, перед ним стоял длинный диван, усеянного разного цвета подушками. Красными, оранжевыми, белыми. Все они были пушистыми, как и пол перед самим диваном. Вдали располагался камин, закрытый толстым стеклом, а ещё дальше были ряды полок с книгами.

С одной стороны, это казалось странным – книги рядом с огнём чем-то намекали на то, что ими и топить могут, но, с другой стороны, тут же в голову приходила мысль, что читать, сидя возле разгорающегося огня – на самом деле отличная идея. Можно читать, а время от времени поглядывать за окно… Одно только представление этого так сильно расслабило Кристу, что она захотела побыстрее оказаться на этом диване. Сидеть на нём и поглядывать, как медленно падает снег за окном, в то время как Солнце садится за горизонтом.

– Вот. Тебе будет очень кстати. – сказала Милли и протянула ей чуни, шерстяные тапочки, закрытые со всех сторон. – По полу всегда ветер гуляет, а в них даже и не заметишь.

Сама Милли при этом натянула на свои лапы белые шерстяные носки с нарисованными на них толстыми пингвинчиками. Подойдя к камину, она закинула туда ещё несколько дров и уселась на диван рядом, продолжая в него смотреть:

– Присаживайся рядом. Я расскажу тебе, как у нас тут всё устроено.

Криста присела и тут же ощутила, как начинает расслабляться. Это вообще удивительное ощущение, когда осознаёшь всем телом, что на тебе нет никакого груза: ни необходимости что-то делать, доказывать, куда-то бежать, спешить, успевать всё на свете. Когда ни что нигде не давит. Когда всё вокруг какое-то лёгкое и ни к чему не обязывающее. Трудно себе представить, что такое бывает в гостях, но оказалось, что это место снимает стресс само по себе.

А ведь работа-то при этом у неё была. И ни где-то, а в Королевском банке. А уже вечер. Что будет завтра? Завтра вообще будут искать её на рабочем месте? Проверять, уходила ли она из офиса? Звонить на сотовый, а потом и домой? Опрашивать коллег, друзей и соседей, не появлялась ли она дома, когда видели её в последний раз? Что вообще будет после того, как служба безопасности и полиция узнают, что она не выходила из хранилища всё это время? Что они будут делать? Зайдут внутрь и спросят у получеловека-полу-оленя Рольфа, не видел ли он Кристу?