Флэпперы. Роковые женщины ревущих 1920-х Джудит Макрелл

Judith Mackrell

Flappers

Письмо автора и благодарности

Двадцатые годы прошлого столетия – многим женщинам это десятилетие принесло головокружительные перемены. Книга посвящена шести женщинам, добившимся невероятного успеха в данный период. Диана Купер, Нэнси Кунард, Тамара Лемпицка, Таллула Бэнкхед, Зельда Фицджеральд и Жозефина Бейкер – для этих звезд 1920-е стали временем исключительных возможностей, а если рассматривать их вместе, можно увидеть, что они являлись истинными представительницами своей эпохи, реализовывали схожие амбиции, преодолевали одни и те же препятствия, и даже их причуды были вполне характерны для «коллективной личности» того поколения.

Эти женщины существовали в тесном мирке. Хотя они жили и работали в разных городах, любовники, друзья и заботы у них были общие. О них писали одни и те же авторы и журналисты, фотографы снимали их для одних и тех же журналов. Однако суть биографии – передать краски и подробности индивидуальной жизни, поэтому в работе над этой книгой мне помогли предыдущие труды превосходных биографов. Я в большом долгу перед их исследованиями и знаниями.

Словарь 1920-х существенно отличался от языка нашей политкорректной эпохи. Тогда всех молодых женщин называли девочками, чернокожих – ниггерами, актрис – артистками, и, хотя эти слова режут слух современному человеку, ради исторической достоверности я решила их сохранить. По той же причине цитаты из писем и дневников приведены в изначальной форме со всеми орфографическими, грамматическими и идиоматическими особенностями.

Что касается финансов, которые для большинства наших героинь имели первостепенную важность, я попыталась дать общее представление о курсе валют и стоимости отдельных товаров в 1920-е годы, но не приводила данные об инфляции. После отказа от золотого стандарта в 1914 году[1] ценность европейских валют, особенно франка, подверглась сильным колебаниям, в то время как американский фондовый рынок, напротив, скакнул вверх. По этой причине Париж 1920-х притягивал иностранных художников и писателей, и многие события этой истории разворачиваются именно там.

Вот очень приблизительное сравнение ценности денег тогда и сейчас, составленное с помощью индекса розничных цен. Оно поможет представить размеры доходов шести героинь и состояние их банковских счетов.

В 1920 году 1 фунт стерлингов равнялся примерно 3,50 доллара или 50 франкам; в переводе на «наши деньги» это около 32,85 фунта стерлингов.

В 1925 году 1 фунт стерлингов равнялся примерно 5 долларам или 100 франкам; сейчас это примерно 46,65 фунта.

В 1930 году 1 фунт стерлингов равнялся примерно 3,50 доллара или 95 франкам; в наши дни это около 51,75 фунта.

За разрешение цитировать изданные и неизданные работы выражаю признательность: литературному агентству Фелисити Брайан и наследнику леди Дианы Купер и Даффа Купера Джону Джулиусу Норвичу за отрывки из сборников A Durable Fire: The Letters of Duff and Diana Cooper (под ред. Артемис Купер, © Артемис Купер, 1983); The Rainbow Comes and Goes, The Autobiography of Lady Diana Cooper (© The Estate of Lady Diana Cooper, 1958); The Duff Cooper Diaries 1915–1951 (под ред. и с предисловием Джона Джулиуса Норвича, 2005); издательству Cooper Square Press за отрывки из биографии Josephine Baker: The Hungry Heart, авторы: Жан-Клод Бейкер и Крис Чейз; издательству Aurum Press за отрывки из биографии Tallulah! The Life and Times of a Leading Lady, автор: Джоэл Лобенталь; издательству Random House за отрывки из книги Зельды Фицджеральд Save Me The Waltz; издательству Gollancz за отрывки из автобиографии Таллулы Бэнкхед Tallulah: My Autobiography; Scribner’s Sons за отрывки из романов Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и писем Ф. С. Фицджеральда и Зельды Фицджеральд; Центру Гарри Рэнсома за отрывки из личных документов Нэнси Кунард; наследникам Т. С. Эллиота и Faber and Faber Ltd за отрывки из поэмы The Waste Land; наследникам Тамары Лемпицкой за отрывки из биографии Passion by Design: The Art and Times of Tamara de Lempicka, авторы: Кизетта Лемпицка-Фоксхолл, Чарльз Филлипс (© 2013, Tamara Art Heritage, по лицензии Museum Masters NYC).

Помимо своих предшественников, биографов и историков, перечисленных в библиографии, хочу поблагодарить всех, кто оказал неоценимую и щедрую помощь и поддержку в написании и издании этой книги.

Джиллиан Дарли и Майкла Горовица, Кейт и Пола Богана за фантастическое гостеприимство; друзей, которые терпеливо выслушивали мои идеи; Дебру Крейн, которая читала и комментировала рукопись, хотя вовсе не обязана была этого делать.

Выражаю огромную признательность своему великолепному редактору Джорджине Морли – дотошной, въедливой и остроумной; всей команде редакторов Macmillan, включая моего очень терпеливого менеджера по производству Таню Уайльд и скрупулезного корректора Шону Бартлетт. Моему агенту Клэр Александер спасибо за неустанную поддержку.

Наконец, как всегда, хочу признаться в любви своей семье.

Джудит Макрелл, январь 2013

Введение

Второго октября 1925 года на сцене парижского Театра Елисейских Полей стояла танцовщица, юная американка родом из негритянского гетто Сент-Луиса. Ее ноги дрожали от усталости и царившего в зале оглушительного грохота. Зрители кричали, визжали, топали ногами, но шум, казавшийся нашей героине враждебным, на самом деле означал другое. Париж ее принял. Еще три месяца назад Жозефина Бейкер, худенькая девчонка из кордебалета, перебивалась скромными заработками и жила мечтой. Теперь она явилась перед зрителями в новом амплуа темнокожей экзотической красотки, а вскоре ей предстояло стать отдельным культурным феноменом.

Корреспондент «Нью-Йоркера» в Париже сообщал, что через полчаса после дебютного выступления Жозефины во всех городских барах и кафе только и разговоров было, что о завораживающем эротизме ее танца. Ресторатор Морис Батай, позже ставший одним из ее любовников, утверждал, что ее обнаженные ягодицы – «Quel cul elle a!» [2]– «завели весь Париж». В последующие дни художники и критики окрестили ее черной жемчужиной, эбеновой Венерой и роковой красоткой эпохи джаза с душой африканской богини.

В продажу выпустили открытки с изображением «Ля Бейкер» и куклу Жозефину. Блестящие черные волосы и кожа цвета кофе с молоком, служившие предметом издевок над танцовщицей в ее родном Сент-Луисе, во Франции использовались для продвижения косметической продукции – помады для укладки коротких «итонских стрижек»; масла грецкого ореха для создания искусственного загара. Ее упругое литое тело стало иконой современного стиля, идеально вписавшись в глянцевую эстетику ар-деко с его изящными линиями и в образ французской «пацанки», garçonne – девушки, обладающей мальчишеской грацией.

Некоторые молодые женщины, наблюдавшие за Жозефиной, узрели в ее танце возможность собственного преображения. В западном мире наступлению 1920-х радовались, называя их «десятилетием перемен». Первая мировая война подорвала оптимизм начала века, разрушила миллионы жизней, нанесла ущерб экономике и привела к падению политических режимов, однако современный мир восставал из пепла с поистине ошеломляющей быстротой. Подпитываемые растущим американским фондовым рынком и безудержными темпами развития промышленности, 1920-е обещали стать десятилетием массового потребления и международного туризма, кино, радио, разноцветных коктейлей и джаза. Они сулили свободу.

Но особенно много соблазнов 1920-е таили для женщин. Война перекроила карту общественного устройства и подарила женщинам право голоса и рабочие места. Прибыв в Париж, Жозефина Бейкер столкнулась с культурно-экономическими условиями, которые до 1914 года казались немыслимыми; то же можно сказать о польско-русской художнице Тамаре Лемпицкой.

Тамара выросла в царской России в тепличных условиях; ее жизнь была полна комфорта и удовольствий. Но после Октябрьской революции 1917 года прежняя жизнь рассыпалась в прах; Тамара с мужем и маленькой дочерью вынуждены были уехать. Так она очутилась в тесном номере парижского отеля; из всех умений, что могли бы обеспечить пропитание, у нее был лишь художественный талант, хотя рисованию она почти не училась, и непоколебимая уверенность, что она достойна большего. Благодаря этим двум качествам к концу 1920-х годов она стала одной из самых востребованных художниц десятилетия.

На самых знаменитых полотнах Тамары изображены ее современницы, молодые женщины, чьи роскошные фигуры излучают уверенную сексуальность, столь же характерную для 1920-х, как танцы Жозефины Бейкер. Тамара всегда говорила, что у них с Жозефиной много общего, хотя ни разу не предложила написать ее портрет: «У всякого, кто смотрел на эту женщину, от томления подкашивались колени. Она изначально выглядела как моя картина: я не могла просить ее позировать».

Другой поклонницей таланта Жозефины была поэтесса и богатая наследница Нэнси Кунард. Англичанка Нэнси тоже покинула родину и поселилась в Париже, но, хотя они с Тамарой были завсегдатаями одних и тех же ночных клубов, баров и вечеринок, Нэнси водила близкую дружбу с парижскими художниками-авангардистами. Той осенью она рассталась с дадаистом Тристаном Тцара и влюбилась в одного из основателей сюрреализма Луи Арагона.

Вперед