Девушка нырнула в черную дорогую машину, а молодой человек смотрел ей в след.
Он набрал номер матери.
– Мы расстались с Соней, она не приедет.
– Тоже мне проблема. Сойдетесь. Привози Софью.
– Я больше не люблю ее, – он осторожно подбирал слова.
«Если я сейчас скажу, что люблю другую, она заставит тащить ее. Я не могу рисковать ее жизнью.»
– Значит, есть кто-то еще?
– Нет, никого нет.
– Значит, ты приезжаешь с Софьей.
– Нет.
– Ты это сделаешь! – металлические ноты, которые он так ненавидел ясно звучали в ее голосе.
– Ненавижу тебя!
Но она этого не услышала, звонок был завершен. И Алек издал обессиленный вопль. Пара людей обернулись на этот шум, но его это мало волновало.
Мысли его лихорадочно сменяли друг друга.
«Что теперь делать?»
«Я не могу отдать им Аню»
«Софья не поедет туда ни за что»
Придется выдать свою бывшую за свою нынешнюю. Но как же черт возьми это мерзко.
Алек не успел повзрослеть, но был моралистом. Он считал отвратительным воровать жизнь людей. И понятия не имел, как сможет простить себя.
Наверное, Соня убьет меня, когда поймет, что с ней сделали. Но выхода нет.
Осталось решить, как уговорить её приехать.
6
Соня зашла домой с полными пакетами одежды. Ее настроение чуть улучшилось после того, как счет карты знатно уменьшился. Пара людей хотели с ней познакомиться, и хоть она и отказалась, это льстило самолюбию. По плану дальше был вечер в компании любимой подруги, сил на это конечно не было, но девушкой будто овладела маниакальная фаза. Ей было совершенно необходимо проявлять живой интерес абсолютно ко всему вокруг, знакомиться с людьми, показывать всю себя. Так она могла пережить то, что чувствовала сейчас.
Время близилось к восьми, и Катерина уже сильно опаздывала, что ей было не слишком свойственно. А если учесть то, что из них двоих Соня всегда и везде опаздывала (даже к себе домой, как сейчас), то выходит, что повод для волнения действительно был.
В следующую секунду Девушка уже слушала гудки, ожидая, когда подруга соизволит ответить.
– Да!
– Катя, ты где? «Заблудилась что ли?» —в шутку спросила Соня. Она часто скрывала раздражение за маской шутки.
– Я… нет… скоро буду! – голос у Кати дрожал и был взволнованный.
– Что-то случилось?
– Нет, все. Пока!
Звонок оборвался.
А Соня в слух начала жаловаться.
«Правильно, давай еще и у тебя крыша поедет! Совсем весело жить буду.»
Катя всегда была более сдержанной и рассудительной, казалась взрослее на фоне Сони. И им обеим это было по душе. Катя не опаздывала, она не говорила лишнего, не показывала эмоции, не влипала в истории специально и всегда говорила адекватные вещи по мнению Сони.
Возможно, отчасти поэтому сейчас за подругу она волновалась не так сильно.
7
Темноволосая девушка в длинном кожаном плаще шла по безлюдному переулку. Она спешила к своей подруге, за которую переживала. Но скрывала глубоко в себе и другое чувство – раздражение. Она знала, что как бы сильно не пыталась его спрятать, Соня его увидит. Увидит и возможно примет за стервозность, присущую всем девушкам в некоторой степени. А может, и за плохое настроение. Но наиболее вероятно – она, как и обычно поймет, что это раздражение. Только вот причину вряд ли увидит и будет от этого страдать. Естественно, такого эффекта Катя не хотела, поэтому держала эмоции внутри. А причина была проста – ей просто не хотелось возиться с ней целый вечер и утешать. Ей было лень.
Но от не слишком веселых размышлений ее отвлекал приятный сырой запах старого города. Пахло осенью, немного опавшей листвой и влажной землей. Пахло плесенью на старых стенах, свежим осенним воздухом и еще чем-то еле уловимым. Ей всегда нравился этот квартал. Именно она сдала Соньке квартиру. Всегда тут хотела купить апартаменты, но цена страшно кусалась. А потом случилось что-то похожее на чудо. Ей позвонили и представились собственниками квартиры. Сказали, что нашли ее по знакомству, мол какая-то юная барышня подвыпила в баре на Китай-городе и громко в слух рассуждала, как они с подругой хотят приобрести апартаменты в этом районе.