Действительно, это изучение отличается от всякого другого тем, что душа здесь повсюду соприкасается с Господином, с высшей целью; что знание здесь – лишь нечто элементарное, второстепенное; что главенствует здесь всегда не интеллект, когда он отдаётся этому изучению, а чувство обязанностей, проистекающих из каждого открываемого отношения. Как уже было сказано, всё это изучение переносит в сферу, где душа движется лишь со страхом и трепетом, в сферу, которая придаёт мысли возвышенность, полную благоговения. В каждый миг она чувствует себя на почве, которая уже не принадлежит философии, но принадлежит вере – на почве, где исследование превращается в поклонение, где размышление становится созерцанием.

Таким образом, наука превращается не только в источник вдохновения, утешения и надежд, но и в источник культа, преданности, верности и деяний, отвечающих этим столь чистым, столь живым, столь могущественным чувствам: счастливое и гармоничное целое, чьё глубокое влияние на наши способности нельзя отвергать, как бы ни был кто-то увлечён абстрактной наукой.

Поэтому, однажды вступив на этот путь, понимаешь, что ничего не достиг, пока не выйдешь из него возросшим во всех отношениях – если вообще можно сказать, что из него выходят, или если из него возможно выйти. Ибо это не какая-то теория, которую можно оставить в качестве теории, не какая-то абстракция, от которой можно безнаказанно абстрагироваться. Как только разум устанавливает определённые отношения с Богом, они утверждаются в нас, они властвуют в сознании. А сознание управляет наукой и оплодотворяет её. Одна наука была бы бесплодна, и её сокровища были бы ничтожны по сравнению с богатствами и великолепием, которые она рождает в душе, когда позволяет сознанию оплодотворить её.

Наука о Боге – это сознание Бога. Рассматривать Бога в Себе Самом – значит исследовать Его в Его существовании, Его природе и Его бытии, Его атрибутах, Его личности.

Из этих вопросов вопрос о Его существовании, безусловно, первый и самый важный, имеющий решающее значение. Ибо если бытие Бога не доказано, вся теология – это наука без объекта, чисто химерическое умозрение; теологии нет.

Более того, бытие Бога – величайший вопрос не только теологии, но и науки в целом, поскольку все остальные вопросы в конечном счёте сводятся к нему и получают от него свой высший свет. Поэтому как народная вера, так и строго научное доказательство существования Бога всегда представляли и всегда будут представлять для человеческого ума тот же интерес. Только в Боге человеческий ум находит свою отправную точку, свою опору и свою конечную цель. Однако этот интерес проявляется в зависимости от состояния душ – то в более или менее сильных порывах, то в более или менее глубоких размышлениях. В нашем же веке этот вопрос кажется серьёзнее, чем когда-либо, потому что он исследуется с большим знанием, а течение мыслей приняло совершенно новое направление.

Действительно, из некоторых несколько софистических споров и даже из высоких умозрений современного критицизма возникла уже не просто множественность оттенков пантеизма, но и прямое отрицание старой теологии. Ибо в новой теории главную роль играет уже не Бог; это уже не Бог, который – всего лишь идея, человеческое творение, а Дух. Более того, по сути, это дух человека, ибо теология – если выразить новую науку одним словом – теперь не что иное, как антропология. Понятно, что перед лицом такого отрицания доказательство существования личного Бога – то, что в школах называют учением о подлинном теизме, – должно быть представлено также с новой точки зрения. Если мы хотим, чтобы в умах сохранилась вера в личного Бога, отличного от духа человека, необходимо либо привести новые доказательства, либо придать более ясную форму старым.