Классиками рационализма являются немецкий объективный идеалист Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) и голландский материалист Бенедикт Спиноза (1632–1677). Кредо выработал Лейбниц: «Ничего нет в нашем разуме, чего бы не было в наших ощущениях, за исключением самого разума». Вступая в полемику с сенсуализмом, рационалист не возражает, что разум призван обрабатывать материал ощущений, но, с точки зрения рационалиста, разум при этом может и должен самостоятельно продуцировать идеи. Аргументация рационалистов при этом противоположна сенсуалистической: ощущения непосредственно связывают нас с миром, поэтому они слишком пристрастные свидетели этому миру, и им нельзя доверять; разум же опосредованно связывает нас с миром, поэтому он самый адекватный свидетель этому миру. Не случайно мы говорим: «со стороны виднее» или «издалека виднее». Оценивая одни и те же свойства чувств и разума с прямо противоположных позиций, сенсуалисты и рационалисты раскрывают как диалектику процесс познания в целом, основное противоречие которого – это противоречие между чувственной и логической ступенями познания, так и диалектику, т. е. внутреннюю противоречивость каждой из ступеней процесса познания.

Обратите внимание, что сенсуалисты и рационалисты спорят только о том, какая из ступеней познания играет определяющую роль. Они не предлагают вырезать одно из полушарий, считая, что только одна из ступеней необходима и достаточна для познания мира. Рационалисты не утверждают, что логическая ступень – первоначальная. Для всех специалистов в гносеологии очевидно, что процесс познания начинается с чувственных форм, а затем уже вступает в действие логика. Не случайно мы утверждаем, что «встречают по одежке, а провожают по уму».

Замечательно, что культура развивается оптимально: обе позиции представлены образцово-показательно идеалистом и материалистом. При этом субъективный идеалист, если он сторонник познаваемости мира, будет всегда сенсуалистом, а объективный идеалист – рационалистом.

Рассмотрим теперь агностицизм. Отрицание познаваемости мира классиками философии кажется на первый взгляд абсурдным: «мир не познаваем – и баста, нечего напрягать свое серое вещество» – такая позиция оголтелого невежества не для профессионала-философа. Когда же мы узнаем, что классиком агностицизма является Иммануил Кант (1724–1804), наше недоумение по поводу агностицизма еще более возрастает. Кант – выдающийся ученый, которому принадлежит целый ряд научных открытий, из которых особенно значимое – «небулярная» космогоническая гипотеза происхождения планетной системы из первоначальной «туманности», наиболее адекватная современной концепции происхождения Вселенной.

Как Кант приходит к этой позиции? Когда Канту перевалило уже за пятьдесят и карьера его как ученого уже состоялась, он задается необычным для ученого вопросом: «Как возможна наука и процесс познания вообще?» Исследуя сформулированную проблему, Кант с его теоретическим опытом вскрывает основное противоречие, лежащее в фундаменте процесса познания: это противоречие между объектом познания и образом этого объекта в нашем сознании. Объект познания – это объективная вещественная реальность, а психический образ его – это субъективная невещественная реальность.

В соответствии с этим противоречием Кант вырабатывает исходные категории своей философской концепции: вещь в себе и вещь для нас. Вещь в себе – это объективная реальность, которая непознаваема для нас, это мир сущностей – ноуменов (от греч. noumenon – умопостигаемое). Вещь для нас – это субъективная реальность, в форме которой мы воспринимаем объект, как он нам является; это мир явлений – феноменов (греч.