В целом, Филон предлагает богатую пищу для размышлений о связи между божественным порядком и человеческим стремлением к совершенству, подчёркивая важность морального и духовного роста в контексте нашего существования.

6. Только утешителю, ибо никому иному, как только Богу известно, что нужно благодетельствовать щедрыми и изобильными дарами, ту сущность, что не имеет божественной природы, но смогла бы стать причастной  хорошего и доброго, из самой же себя.

Благодетельствовать же, но не в отношении  масштаба этих самых даров, ибо они поистине неописуемы и бесконечны, а по отношению к тем, кто получает эти силы.

Ибо Бог творит добро не потому что такая его сущность, а потому что это хорошо воспринимается.

Когда его силы превосходят те, что являются более слабыми, не способными принять их объём, тогда отвергнет их,  если не измерит и не установит как соразмерно каждому  добавлять.

Если кто-то желает использовать более обнажённые названия, он не скажет ничего иного о умственном мире, кроме как о слове Божьем, уже создавшего мир; ибо умственный город ничто иное есть, как замысел архитектора, который уже задумал создание чувственного города.

Это учение Моисея, не моё. По крайней мере, описывая происхождение человека, он затем явно утверждает, что он был создан по образу Бога.

Если же часть является образом  образа, то очевидно, что и целое есть форма, весь этот чувственный мир, который больше, чем человеческое подобие божественного образа.

Очевидно, что и архетипная печать, которую мы называем умственным миром, сама по себе является первоначальной моделью и примером, идеей идей, словом Божьим.

Филон размышляет о природе божественного, дарования и связи между Богом и творением. Он подчёркивает, что только Бог, как утешитель, знает, как благодетельствовать, и что Его дары являются щедрыми и изобильными. Это утверждение акцентирует внимание на божественной мудрости и понимании потребностей сущностей, которые не обладают божественной природой, но могут стать причастными к добру.

Интересным является утверждение о том, что благодеяние Бога не зависит от масштаба даров, а от способности получателя воспринимать и принимать эти дары. Это подчёркивает важность соразмерности и гармонии в процессе дарования, где Бог учитывает возможности каждого, чтобы не навредить тем, кто не может вместить в себя Его благодать.

Далее Филон утверждает, что Бог творит добро не только потому, что это Его такая сущность, но и потому, что это воспринимается как благо. Это поднимает вопрос о природе добра и о том, как оно воспринимается в мире. Здесь можно увидеть связь с этическими размышлениями о том, что добро имеет не только метафизическую, но и практическую значимость.

Сравнение умственного мира с замыслом архитектора, который создаёт чувственный мир, иллюстрирует идею о том, что всё творение является отражением божественного замысла. Это утверждение перекликается с платонизмом, где идеи и формы представляют собой высшую реальность, а материальный мир – лишь их отражение.

Упоминание о Моисее и утверждение, что человек был создан по образу Бога, подчёркивает важность божественного образа в каждом человеке и в целом в чувственном мире. Это создаёт основу для понимания того, что весь мир является отражением божественного, что также указывает на высокую ценность человеческой жизни и существования.

Далее, Филон обсуждает взаимосвязь между частью и целым, утверждая, что если отдельная часть является образом  общего образа, то и целое (весь чувственный мир) имеет форму всего образа. Он подчёркивает, что этот мир превосходит человеческие представления о божественном, указывая на ограниченность человеческого восприятия. В контексте платонизма это может быть интерпретировано как отражение идеальных форм, где человеческие существа лишь частично отражают более высокие реальности.