― Хватит пререкаться, ― бьёт он кулаком по стене. ― Завтра с рассветом выезжаем.

Он разворачивается и уходит. Я с недоумением смотрю ему вслед. Я-то буду готова. Мне собраться, что голому подпоясаться. А вот Леон, как быть с ним?

Наконец-то появляется служанка с покупками. Оставив её сторожить своего жениха, я отправляюсь на кухню, чтобы приготовить всё, что нужно к операции.

Смешиваю порошок корня кровостойника и листьев лану, заливаю кипячёной водой, оставляю завариваться.

Листья плюща Феникса варю в котелке с цветами волчьего тысячелистника, помешивая строго пять кругов вправо во время кипения, затем добавляю корень драконьего рантинола и помешиваю десять раз влево. Прокипев, варево обретает консистенцию мази, и я снимаю котелок с огня. Беру у повара небольшой горшочек и перекладываю туда мазь.

Мне нельзя отвлекаться, но мысли всё равно возвращаются к завтрашней поездке. Перебираю травы, которые принесла служанка. Пытаюсь скомпоновать их так, чтобы получилась восстанавливающее зелье.

Может всё же приготовить сонный отвар? Так Леону легче будет перенести дорогу. Или болеутоляющий?

Никак не решусь выбрать. Ладно, подумаю позже, а пока готовлю болеутоляющий отвар. Беру порошки галлюциногенных грибов гукотуса и клевика, завариваю их в кружке.

Взяв у повара поднос, ставлю туда всё, что приготовила. Прошу прислать наверх чайник с кипятком. За мной тут же отправляется поварёнок, таща огромный чайник.

Служанки уже убрали комнату, я открываю окно, чтобы выветрился тошнотворный запах.

― Вылей это, ― прошу я служанку, показывая на таз с водой. Девушка удаляется, а я опускаю в чайник иголку с вдетой в неё ниткой.

Девушка приносит чистый пустой таз. Я вливаю туда немного воды и настоя из горшка, которой заварила её на кухне.

Поднимаю голову Леона, пытаясь влить в него обезболивающее. Но одновременно сделать это невозможно.

― Подержи господина, ― прошу я служанку, ― а я пока напою его.

Девушка хоть и хрупкая, но сильная. Ей удаётся удержать голову Леона в нужном положении. Я разжимаю ему челюсти, нажимая на определённую точку, которую показала мне бабушка и осторожно вливаю в рот жидкость. Повторно нажав на эту же точку челюсти сжимаются, и Леон проглатывает обезболивающее.

Мою руки и, призвав на помощь Великого духа, приступаю к штопке Леона.

Руки отчего-то подрагивают. Я глубоко вдыхаю, на мгновение прикрыв глаза, чтобы успокоиться.

― Принеси пустую миску, пожалуйста, ― прошу я служанку, которая нервирует меня тем, что не отрываясь следит за моими руками. ― Выбери такую, чтобы удобно было мочить бинты.

Она кивает убегая. Куда так спешить? Осторожно стягивая рваные края раны, я приступаю к шитью. Леон в беспамятстве стонет от боли, видимо, не рассчитала дозировку.

Продолжаю зашивать его бок, деваться некуда, как появляется служанка с пустой миской.

― Как тебя зовут? ― спрашиваю я, чтобы отвлечься.

― Лана, ― отвечает она. ― Госпожа у вас так хорошо получается. А я так смогу, как вы?

― Не знаю, ― честно отвечаю я. ― Помой руки и помоги стянуть края раны.

С помощью Ланы дело пошло быстрее. Рану на боку зашила, оставив маленькую дырочку, для того чтобы гной выходил, если появится.

Меня беспокоит именно этот момент, если рана загноится, то в пути сложно будет справиться с воспалением. Но Ральфа не переубедить. Что его так тянет обратно в Южное Пограничье?

― Теперь давай зашьём бровь, ― говорю я Лане, ― там хоть и глубокая рана, но, мне кажется, будет легче.

Девушка, закусив губу от усердия, снимает бинты с раны. Кровь уже запеклась.

― Придётся промывать. Набери в миску воды и добавь отвар из горшка, ― отдаю распоряжение я. Лана ловко управляется, отмеривая столько сколько нужно, не больше, но и не меньше. У девочки могут быть способности.