Эдомиус кивнул. Старый легионер, чье лицо было изрезано шрамами как карта былых сражений, знал цену молчанию. Они сошли на берег, смешавшись с толпой рабов, несших амфоры с вином для ночных пиршеств патрициев.

Сцена первая: Встреча в катакомбах

Глубоко под виллами патрициев, где воздух был густ от запаха смерти и ладана, жрец Митры в багряном одеянии ждал их у алтаря с высеченными змеями. Его голос звучал, как шелест сухих листьев:

– Перстень Помпея – ключ, но не к золоту, а к истине. Сокровище Республики – не слитки, а имена. Имена тех, кто предал ее.

Эдомиус шагнул вперед, факел в руке бросал дрожащие тени на стены, испещренные языческими символами.

– Где они?

Жрец усмехнулся, проводя рукой по алтарю. С грохотом раздвинулся камень, открывая проход в бездну.

– Иди, сын Тертиуса, и найди свой рок.

Луций схватил Эдомиуса за плечо:

– Это ловушка.

Но было поздно. Из тьмы вынырнули фигуры в бронзовых масках. Обсидиановые кинжалы блеснули. Луций, выхватив меч, бросился в бой, крича:

– Беги! Они хотят тебя живым!

Эдомиус отступал, чувствуя, как капли крови Луция падают ему на лицо. Последнее, что он увидел, – старый воин, пронзенный тремя кинжалами, но все еще стоящий, как скала при Геракловых столпах.

Сцена вторая: Коварство Данглариуса

Лисия, спрятанная в подвале винодельни, услышала шаги. Дверь распахнулась, и в проеме возник Данглариус, его лицо искажала гримаса триумфа.

– Поэтесса без героя – как лира без струн, – прошипел он, хватая ее за запястье. – Твой Одиссей утонул в собственной крови.

Она плюнула ему в лицо, но солдаты сковали ее руки. Данглариус вытер щеку, ухмыляясь:

– В Риме, у подножия Капитолия, Цезарь готовит тебе роль – Прозерпины в царстве Плутона.

Сцена третья: Обретение Сокровища

Эдомиус, сбежав через подземную реку, нашел тайник. Золото? Нет. Свитки с именами сенаторов, полководцев, даже вольноотпущенников, служивших Цезарю, но тайно мечтавших вернуть Республику. Среди них – друг детства Марцелла, жрец Юпитера, и… сама Арицина, жрица Кибелы.

– Не богатство, а меч, – прошептал он, разжимая кулак. Перстень Помпея впился в ладонь, как совесть.

Философский диалог: Разговор с тенью отца

В развалинах храма Венеры, где статуи богов лежали разбитыми, как идеалы, Эдомиус услышал голос:

– Месть – это море без берегов, сын.

Он обернулся. Никого. Только луна, как слепой свидетель, смотрела сквозь колонны.

– Я не ищу берегов, – ответил он теням. – Я ищу бурю, что смоет ложь.

Конец главы: Зов Крови

В Риме, в доме Данглариуса, Лисию бросили в клетку, висящую над ямой с голодными львами. Квестор, попивая фалернское вино, читал донесение:

– Эдомиус мертв.

Но в ту же ночь на виллу проник человек в плаще, оставляя на стене знак – две переплетенные змеи, перечеркнутые мечом.

А в порту Остии «Феникс», теперь под черными парусами, брал на борт людей без прошлого, но с жаждой будущего. Эдомиус, стоя у руля, смотрел на карту. Маршрут вел в Рим. К месту, где решатся судьбы империй и сердец.

– Мы сыграем в их игру, – сказал он морю. – Но мои правила напишут кровью.

Лисия же, в темнице, выцарапывала на стене стих Сапфо: «Даже в Аиде любовь не умрет…».

Глава IV: Маски Республики

Часть первая: Тени Капитолия

Рим встретил Эдомиуса смрадом тысяч жаровен и звоном мечей из лудуса гладиаторов. Город, обернутый в пурпур заката, дышал интригами. На Форуме торговцы кричали о ценах на хлеб, а в тени базилик шептались сенаторы, чьи тоги скрывали кинжалы. Эдомиус, облаченный в плащ сирийского купца, наблюдал за этим адом из окна таверны «Трех Граций». Его пальцы нервно теребили перстень Помпея – пропуск в мир, где правят не мечи, а шепоты.