– А что может не обойтись-то, Марго? Я ж её невинности лишать не собираюсь.

Сергей не был любителем обсуждать нюансы своей личной жизни, но хорошо знал Марго, и знал – она, что называется, не слезет и, рано или поздно, заставит выслушать её доводы, вне зависимости от того, интересуют они Сергея или нет.

– Серёжа, мне тоже было тридцать, я тоже была без мужика. Вцепится в тебя, рад не будешь. Одно дело – Ася эта или Олеська твоя предыдущая. Ты для них – папик, кошелёк на ножках,в перспективе ты не интересен для молоденькой девочки, а ту-у-ут… – Марго многозначительно поглядела на Сергея.

– Ай, да не говори ты ерунду, «не интересен», – фыркнул Сергей.

– Открой глаза. Не интересен, конечно. Ты в два раза старше этих вертихвосток, им подарочек подарил, в Египет свозил – они и рады. Больше ничего не надо. А Ксюше тридцатник, ей муж нужен, ребёнок, семья.

– Марго, – он в поражении поднял руки, – что-то не помню, чтобы Надежде был нужен этот комплексный обед, а ей тоже был тридцатник, – вспомнил он давнюю и почти незаменимую любовницу, пока ты не уехала, выйдя замуж.

– Сравнил! Ты её устраивал, не более.Понимала она прекрасно, что ты семью не оставишь, иллюзий не питала. Надя всегда была здравомыслящей женщиной. Но таких мало, Серёжа, очень мало. Ксюша – не такая. Поэтому оставь её в покое, есть у тебя Ася – с ней и развлекайся, не ищи проблем. Ксюша тебе их гарантирует, помяни моё слово. Тебе проблем мало?

Сергею хватало проблем. Больших и маленьких. На работе, в семье, с детьми. На днях он должен был забрать Марину из санатория, она была готова остаться ещё, но Сергея не покидало ощущение, что он избавляется от Маришки, пристраивает её, как проблемного щенка, в хорошие руки, да и скучал он по ней.

В последнее время он остро ощущал одиночество, особенно ночами, когда засыпал и просыпался в пустующей спальне. Спящая рядом Марина всегда внушала ему чувство спокойствия, какого-то благополучия, уверенности, если не в завтрашнем дне, то в себе. Как бы иррационально это не звучало, он попросту нуждался в своей жене и хотел, чтобы она была дома, с ним.

Первое утро с Мариной было тягучим, Сергей проснулся первым, его голая грудь была прижата к спине Марины. Он зажмурился от нахлынувших воспоминаний. О том, какой была его жена, и какой уже, видимо, никогда не станет.

Вдохнул аромат геля для тела и ещё чего-то, что принадлежало только ей. Руки сами, помимо воли, пробрались под ночную сорочку и легко, чтобы не разбудить, прошлись по мягкому животу, ложбинке между грудей.

Он прижал Марину сильнее к себе, наслаждаясь её беззащитной близостью. Раньше он бы продолжил ласкать любимое тело,но сейчас просто ждал, когда она проснётся, тихо осыпая поцелуями шею и плечи, держа своё возбуждение, которое от отчаяния было неимоверно сильным, при себе.

Марина замерла. Проснулась. Он ослабил объятия, давая ей перевернуться к нему лицом.

– Серёжа… – сонно проговорила она.

– Доброе утро, – улыбнулся он и поцеловал в нос.

– Серёжа, не время, давай потом, в следующий раз, – отвела взгляд Марина.

– Конечно, в следующий, Марин, – ответил он спокойно, зная, что не будет никакого «потом» и «следующего раза». – Я просто соскучился, давай обнимемся?

– Давай, – Маринины руки проскользнули под руками мужа и замерли на спине. Просто замерли, немного напряжённые, словно она ожидала подвоха. Впрочем, может, и ожидала. Кто скажет, что в её голове…

Через время Сергей выбрался из объятий со словами:

– Пойду, приготовлю завтрак, чем тебя порадовать?

За завтраком дети с тёщей, загорелые и довольные, шумно рассказывали об отдыхе на юге. Юля бесконечно повторяла историю, как они видели дельфинов, и одного из них она почти погладила… и это, конечно, не одно и то же, что в дельфинарии. Афалины плавали в «самом настоящем в море» и было «совсем недрессированные».