Жизнь возвращалась в привычное русло. Дети готовились к школе морально, взрослые материально. Юля крутилась в новой форме перед зеркалом и была полна радужных ожиданий и светлый надежд, которые не разделял Илья.

Он, как и всякий старшеклассник, не горел желанием идти в школу. С одноклассниками и друзьями он уже встретился, поэтому первое сентября потеряло какой-либо смысл. К тому же костюм, выполняющий роль школьной формы, нервировал парня, как и обязательный галстук.

– Зачем эта форма нужна? – недовольно ворчал он, глядя на себя в зеркало, а потом на родителей.

– Ты такой красивый, – сказала Марина. – Правда? – она посмотрела на мужа в поисках поддержки.

– Конечно. К тому же, форма организует, – ответил тот.

– Да что она может организовать? – возмущался парень.

– В уставе школы, чёрным по белому, прописана форма одежды, парень. Соответствие уставу и организует эта самая форма. Есть правила – им надо следовать.

– Можно подумать, ты всегда им следуешь, – фыркнул Илья.

– На работе – всегда, – отрезал Сергей.

– А мне нравится моя форма, – ещё раз покружилась перед родителями Юля. – И юбка, и сарафан, и жилетка… всё нравится!

– Видишь, – Сергей поднял на руки дочку, по которой соскучился за лето. – Илья, бери пример с сестры, ей всё нравится.

Илья, конечно, смирится и с формой, и с первым сентября, и, как любой школьник страны, отправится в школу, подарит классному руководителю цветы, но не возмутиться он не мог. Это была святая обязанность подростка. Как и не мог не возмутиться тем, что вынужден доучиваться в музыкальной школе.

– Я не буду музыкантом, – доказывал он отцу. – Это просто потеря времени.

– Ты закончишь эту школу, – Сергей не терпел возражений и не собирался идти на компромисс.

– Зачем?!

–Затем, что твоя мама этого хочет, – ответил, казалось бы, очевидное.

– Да ей-то зачем? – продолжил возмущаться парень.

– Илья, для неё это важно, а значит, ты отучишься этот последний год, выступишь на отчётном концерте, получишь свидетельство и отдашь его матери, поблагодарив от всего сердца, – отчеканил Сергей.

– Да это блажь какая-то дурацкая!

– Неважно, блажь или нет, ты просто сделаешь это. Я тоже окончил музыкалку. Не могу сказать, что мне пригодилось сольфеджио в жизни, но это было важно для моей матери, и я это сделал. Вот уж не знаю, почему для матерей важно музыкальное образование их сыновей, – Сергей ухмыльнулся. – Это семейное, крепись, – подмигнул он, переводя в диалог в шутку.

Илья промолчал, Сергей видел, что, несмотря на буйство подросткового возраста, парень окончит эту самую школу. Выступит на отчётном концерте и даже наденет галстук-бабочку, если это обрадует его маму.

Сергей отлично помнил своё чувство потери, когда в его неполные семнадцать не стало его матери. Эту потерю никто и ничто не могло восполнить. Пожалуй, своя семья, но всё-равно огромного пласта не хватало.

Он не хотел, чтобы Илью впоследствии мучили угрызения совести по незначительным пустякам, как было это с ним в юности, поэтому и убеждал закончить эту, в общем-то, ненужную школу.

Ни с того, ни с сего, Сергей вдруг заехал к своему отцу. Бодрый пенсионер, высокий, всё ещё статный, с белыми волосами, он рано поседел, сидел во дворе дома и травил байки с соседями.

Отец отказался переезжать к Сергею, отказался он и переезжать в большую квартиру лучшей планировки. Его устраивала двушка, в которой он прожил почти всю жизни, лично делал ремонт, благоустраивал. По сей день он постоянно что-то переделывал, переклеивал, модернизировал в своих хоромах.

– О, Серёга, – Павел Александрович поднялся навстречу сыну. – Что случилось?