– Всё верно, – кивнул Курекин. – Хозяева не могли их описать, потому что к новым слугам не присматривались, лично их не нанимали. А постоянные слуги их видели мельком, будучи заняты своими обязанностями. Старшие лакеи, нанимавшие слуг на данные вечера, кое-как их описали, но толку от того чуть. Знали их имена, без фамилий, но и те забыли и уверены не были.

– Вот видите! – радостно воскликнула Ольга. Гости не понимали, что нужно увидеть, но хозяйка дома объяснила: – У нас работает только наша прислуга, которую мы прекрасно знаем. Никого дополнительно мы в принципе стараемся не нанимать. Более того, говорят, фарфор обнаруживает яд в еде. Не уверена, что это правда, но вполне возможно.

– А что с другими убийствами, Оленька? – спросила Генриетта. – Там вроде было более таинственно?

– Барона закололи ножом. Действительно, история странная. По версии полиции – опять же, если я не права, меня поправит Пётр Васильевич, – убийца в черном плаще прошел в темную комнату, где проходило что-то типа гадания на картах. Таким образом он слился и со стеной, на которой висела для антуражу черная портьера, и с самим пространством. Гости были сосредоточены на картах, на словах гадалки. Убийца прошел через потайную дверь, закрытую портьерой, проткнул барона и скрылся обратно. В суматохе первых минут, убийца быстро спустился по лестнице и был таков. Его вообще никто не видел и описать не смог.

– Всё верно, – опять подтвердил следователь.

– Мы не будем сегодня сидеть в темных комнатах, – улыбнулась Ольга, – никаких потайных дверей у нас нет, уверяю. Когда мы купили этот дом, я исследовала его сверху донизу!

Никто не засомневался в словах хозяйки. Все прекрасно знали её любознательную и весьма энергичную натуру, которая не очень соответствовала воздушной, привлекательной внешности Ольги. Тончайшая талия, высокая грудь и красивое лицо, выдававшее благородное происхождение, притягивали взгляды. А уж когда Ольга Михайловна натягивала кожаные, доходившие до локтя перчатки, надевала огромные автомобильные очки и садилась в громко фырчащую машину с открытым верхом, тут уж в зрителях у неё недостатка никогда не бывало.

– Теперь про графа Золотилова. Его убили выстрелом в открытое окно, – продолжила Ольга. – Убийца стрелял с порядочного расстояния, с улицы. Теоретически такой вариант возможен. Но, господа, у нас тут прямо возле подъездной аллеи стоит будка городового. Сомневаюсь, что кто-то будет до такой степени нагл, чтобы стрелять у него под носом. Хотя выстрел с улицы я совсем не могу исключить, поэтому просим любезно не подходить к окнам. Таким образом, вы оградите от опасности себя сами.

– Подтверждаю, – произнес Пётр Васильевич. – Посоветую тоже самое.

– Ну уж с турецкой баней, надеюсь, сегодняшний суаре никто не сравнивает? – Гости оценили шутку Ольги Михайловны и заулыбались. – Последнее убийство совершили именно там. Убийца воспользовался паром, чтобы стать невидимым. И неизвестно, когда бы обнаружили труп, узнали место преступления, если бы не городовой, заметивший, как его вытаскивают, простите, в голом виде из бани. У нас тут пара нет. Для пущей безопасности не засыпайте в одиночестве в какой-нибудь дальней комнате.

– Труп был одет, – поправил следователь хозяйку дома. – Однако дела это не меняет.

Слова Ольги Михайловны успокоили гостей. Все снова начали есть, но Пётр Васильевич понимал, что услышал лишь часть показаний. Точнее, даже не показания, а краткий пересказ случившегося, опубликованный в газетах. Что же видела она сама? Что видел каждый из гостей?

– Простите, что опять вмешиваюсь, – Курекина не так просто было свернуть с его цели, – но давайте послушаем ваши показания. Дамы, если вы не против, начнем с вас. Ольга Михайловна, вы были на суаре вместе с графиней Сиверс де Бельфорд. Что вы видели? Как произошло убийство?