– Да? – раздался в трубке густой, хрипловатый голос.

– Здравствуйте! Это Виктор Григорьевич?

– Что вам?

– Я сын Потапова. Помните краснодеревщика Потапова?

– Помню, – неприветливо отозвался собеседник после секундной паузы. – Что нужно?

– Отец умер недавно. Вы были знакомы с ним. Я случайно нашел ваш номер в его записной книжке и позвонил…

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Виктор Григорьевич, вы меня слышите?..

Вместо ответа он бросил трубку.

Я снова поднял глаза и увидел в зеркале свою обескураженную физиономию.

– Подоплека, друг мой, – усмехнулся мой зазеркальный двойник. В ответ я только хмыкнул и тоже бросил трубку на рычаг. – А ведь этого следовало ожидать, – продолжало говорить отражение в зеркале. – Но пока что тебе невдомек, чем все закончится. Пока что для тебя – это просто глупая шутка. Ты так усердно роешь у себя под носом, пытаясь добраться до истины. Но истина в том, что эту яму ты роешь себе.

– Все роют себе яму, – машинально огрызнулся я. – Всем умирать…

– А пора бы тебе взяться за ум!

– Жить как все?! – неожиданно даже для себя рявкнул я.

– Блядь! – зазеркальный двойник вздрогнул от неожиданности и погрозил мне пальцем. – Когда ты обретешь силу, все это станет несущественным. – Тень показал3 мне толстую рукопись и небрежно бросил ее за спину. – Ты можешь написать этот роман и можешь забыть о нем. От твоего решения в этом мире ничего не изменится, потому что этот роман будет написан кем—то другим. Потому что он уже написан, и прочитан, и уже сгорел в огне вселенского пожара!!! Вы – сущеглупые людишки не понимаете, что все уже случилось. Все возможное уже произошло! Все слова сказаны! Все тексты написаны! Все путники вернулись домой! Мы позаботились об этом.

– Ты просто тень на воде, – оборвал я этого напыщенного словоблуда. – Ты – есть ничто. Ты – плод моего воображения. Что ты можешь? Зудеть как комар под ухом? А вот я могу сесть за стол и написать этот роман. Или не написать его…

– Полегче, друг мой, полегче. Ты во тьме! Во тьме неведения…

– Боже мой! Боже мой, как же я хочу отдохнуть.

– Ти—ти—ти—ти—ти, – Тень сделал мне знак присесть. – Мы не так часто встречаемся в последнее время. Я должен обязательно поговорить с тобой сегодня.

– Ты и без этого все знаешь обо мне, – я попытался отмахнуться от него. – Ты – моя тень. Ты еще не забыл об этом?

– Конечно—конечно, я всего лишь твоя тень. Но там – там у вас я бы сделал намного больше тебя…

– Вот черт! – я очнулся.

В дверь, не переставая, звонили. Трубку я все еще держал возле уха и смотрел на свое отражение так, словно видел его в первый раз.

– А было бы забавно, – наконец, пробормотал я и осторожно положил трубку на рычаг. – Кто там?!

Вместо ответа в дверь пнули.

– Да, что это такое?! – в сердцах вопросил я и крикнул: – Сейчас открою! Подожди секунду!

Снова затрезвонил дверной звонок.

Спортивные штаны и майку я натягивал уже на ходу.

– С деньгами? – «отмочил» свою коронную шутку, открывая замки, гость должен был хорошо слышать меня. – А, это ты… – Она молча шагнула в прихожую. – Проходи, конечно, – пробормотал я, немного посторонившись.

На лестничной площадке было темно и прохладно, а там, где она только что стояла, все еще ощущался тонкий аромат духов и морозной свежести.

Я помог ей снять пальто, проводил в комнату. За все это время она не проронила ни слова.

– Будешь чай? Я пью чай… с утра… – я, не отрываясь, смотрел на нее.

– Только проснулся?

– Да. Лег поздно. Работал.

– Не надорвись… – против обыкновения она не улыбнулась.

– Постараюсь, – тоже без улыбки ответил я и прошел на кухню. Отсюда было хорошо слышно, как она переключает каналы.