— Рома, — охотно отвечает Баринов на рукопожатие.

Жук почему-то не начинает говорить, что пришёл в эту обитель лишь из-за проекта. И я этого не делаю, чтобы не выглядеть глупо в присутствии Виктора.

Баринов, к слову, даже головой не кивает в знак приветствия. И Виктор поступает точно так же.

Мысленно подмечаю, что это довольно странно.

— Роме пора, — восклицаю я, пытаясь прекратить затянувшееся знакомство, и толкаю Баринова в спину, как только он надевает куртку.

— Пошли, — Ник кивает Виктору в сторону своей комнаты. — Пусть по-человечески попрощаются. Рома, буду ждать в гости, чтобы познакомиться поближе.

Хочу плюнуть в спину брату, чтобы не нёс глупостей, но сразу же появляется ещё один претендент на такую честь.

— Обязательно, — вдогонку Нику кидает Баринов и выходит за дверь прежде, чем я успеваю высказать всё, что думаю. — До завтра, Серебрякова. Спасибо за гостеприимство.

Одновременно захлопываются дверь в комнату брата и входная.

Кажется, и моё терпение так же хлопает в это мгновение.

Не успеваю отойти от этой сцены и пойти к себе в комнату, как на пороге появляются родители.

— Свет мой, — тут же восклицает папа. — Что за молодой человек от нас выходил? Новый друг Никиты?

Мама ничего не спрашивает, но внимательно наблюдает в ожидании ответа.

Родители всегда называют меня «Свет мой», лишь потому что значение имени Илона — светлая. В особенности папа. Мама рассказывала, что он мечтал назвать меня Алёной. Но во время беременности ей хотелось делать всё наперекор всем. Поэтому я стала Илоной.

— Да, — подтверждаю папину догадку. — Попросите, он вас познакомит.

Ведь, судя по произошедшему минутами раньше, у Ника с Ромой сложились достаточно хорошие отношения. В отличии от наших с Бариновым.

— Пойду отдохну, — тяжело вздыхаю. — Голова что-то крайне разболелась.

— А как же ужин? — теперь уже восклицает мама, снимая с ног замшевые ботинки. — Сегодня твоя любимая курица с карри, запечённая в духовке, будет.

Хочу сказать, что совсем нет аппетита, и никуда сегодня не выходить из своей комнаты, но эта надежда в глазах мамы…

— Позовёшь, — нахожу силы натянуть лёгкую улыбку на губы.

Мама начинает сиять.

Иногда нужно делать то, что не хочется, чтобы сделать родному человеку приятно.

Оказавшись в своей комнате, сажусь за ноутбук и открываю текстовый документ. За окном уже темно, а комнату озаряет лишь лёгкий свет, исходящий от ночника. Люблю работать в такой атмосфере одиночества.

Через сорок минут заканчиваю вписывать всё, к чему мы с Бариновым сегодня пришли во время ответа на первый вопрос.

Неожиданный стук в дверь заставляет встрепенуться.

— Да, — отзываюсь, не поднимаясь из кресла.

Кажется, или в комнате до сих пор воздух пропитан ароматом Баринова? Нужно обязательно открыть окно, как только пойду ужинать. Пусть лучше будет холодно ночью, чем постоянно вдыхать этот осточертевший запах. Слишком много его сегодня.

— Можно? — знакомый голос привлекает и озадачивает.

Поднимаю глаза и вижу на пороге моей комнаты Виктора.

Я была уверена, что стучит мама, дабы позвать ужинать, но нет…

Виктор, который за столько лет ни единого раза не заходил в мою комнату, почему-то решил заглянуть.

Сердце так разгоняется в груди от неожиданности, что аж страшно становится.

— Что «можно»? — озадаченно спрашиваю, и тут же хочется отвесить себе оплеуху. — То есть да, конечно. Заходи.

Показательно указываю ему рукой вглубь своей комнаты.

Вот же чёрт, даже без помощи Баринова вполне справляюсь с задачей выставить себя с максимально глупой стороны.

Ухмыляясь, Виктор заходит и прикрывает за собой дверь.

Второй раз за день испытываю это чувство дикой неловкости. Сначала, как только Баринов оказался здесь, а теперь из-за нового гостя.