– Ну?

– Что? – он уставился на неё так, словно и предположить не мог, отчего она так обращается к нему.

– Что тебе нужно?

– Тебя не учили разговаривать, а? – он сморщился, всем видом показывая, что брезгует делить с Долли один воздух.

Долли смотрела мимо него, на улицу, ожидая, что он сделает дальше, и отчего-то под его взглядом держать спину прямо было невыносимо трудно. Это был не тот изучающий, бесстыдно любопытствующий взгляд, которым рассматривали её спонсоры проекта, и улыбался он не шутя или насмехаясь, как Лео, а было в нём что-то, отчего девушке становилось жутко.

“Он смотрит на меня так, словно знает, что я убила К12, и теперь глумится, играя с тем, кто уже пойман, но только он не знает о К12. Даже если бы знал – это не то, это не дало бы ему права так смотреть”.

Она отвернулась и продолжила выдвигать ящики. Обнаружив столовые приборы, она отметила про себя, где сможет найти в случае необходимости что-нибудь острое.

– Знаешь, в чём твоя проблема? – лениво проговорил Марк.

– Нет, удиви меня, – она снова выдвинула ящик с ножами, но тут же передумала и задвинула обратно. – Тебя, кстати, Камила искала.

Марк встал. Долли напряжённо следила за ним через отражение в подвешенных бокалах. Ей не хотелось оборачиваться – пересечение взглядов могло спровоцировать его на диалог.

– Она искала меня? – недоверчиво переспросил Марк, уже стоя у двери.

– Да-да, тебя. Не думаю, что это срочно, можешь не спешить, – притворяясь незаинтересованной, ответила девушка.

– Да, как же. Ты специально сразу не сказала, – Долли слышала, как он продолжал обругивать её, уходя по коридору.

Она досчитала до 15, а затем, прихватив с собой яблоко, выскользнула на улицу. Обойдя дом против часовой стрелки, Долли попала в сад, который был виден из окна её комнаты. За садом начинался луг, ограждённый лесом. Долли дошла до него по скошенной траве, надеясь, что, если Марк и вышел её искать, то как раз за то время, пока её там не будет, он поймёт, что не найдёт девушку и вернётся в дом.

Лес оказался заросшим сушняком – пройти вглубь было нельзя. За стволами деревьев первого ряда начинались непроходимые колючие кусты шиповника, а дальше – чернота лесной гущи. Побродив у края леса, через полчаса Долли вернулась в сад.

Не было похоже, чтобы за растениями здесь строго следили, но и запущенным он тоже не был. Вдоль дома засажены цветы, деревья старые – два ряда лип, из плодоносных только сливы и пара груш ближе к аллее.

Долли села на небольшую скамью, стоявшую в тени, отбрасываемой светом из окон дома. Влажная духота наконец спала, и теперь в сумерках стало совсем зябко. Девушка обхватила себя руками – свитера больше хватало, чтобы согреться, но в дом идти не хотелось. В окне на третьем этаже загорелся свет. Со скамьи сквозь листву была видна часть аллеи, окружённой тополями, но рассмотреть что-нибудь вдали в сгущавшейся темноте было нельзя.

Долли чувствовала, что, продолжая откладывать все мысли на неопределённое «потом», начинает превращаться в камень, и теперь ей было отчего-то приятно ощущать, как леденеют от холода пальцы. Она знала, что толку от слёз не будет, и сидела, тихо уставившись в темноту, стараясь только не забывать моргать. Поводов думать у неё было много, но сил на то, чтобы делать выводы, не осталось вовсе. Тишину в голове занял прерывистый стрекот сверчков, сидящих в мокрой траве вокруг скамьи. Долли так сосредоточилась на этой цикличной однообразной мелодии, что не увидела, как с другой стороны дома вышел мужчина. Он медленно прошёл вдоль всего сада и остановился у ряда цветов, не замечая девушку.