– Камила, а зачем он купил клонов? – Долли наконец смогла задать вопрос, который мучил её с того момента, как Лео сказал ей о продаже.

– Не знаю. Совсем не знаю. Я в его дела не лезу, но мне кажется, вы там ничем не поможете.

– Дела у него идут плохо?

– Нет, наоборот.

– Чем он занимается?

– Не скажу точно. Что-то перевозит или хранит. Не знаю, может, что-то со складами. Да какая разница?

– Никакой.

Об лобовое стекло зацарапали капли. Мерно заработали дворники.

Долли не смотрела на часы, но знала, что было около 11, когда они свернули направо. По узкой асфальтированной дороге они попали в маленький посёлок и, проехав его насквозь, оказались на извилистой аллее, с обеих сторон которой росли тополя. Подъезжая к очередному повороту, Долли стала различать среди листвы фасад светлого здания.

Дождь уже кончился, но воздух оставался таким влажным, что Долли казалось, будто в нём было бы легче плыть, чем дышать. Она остановила машину параллельно дому и заглушила двигатель. По отношению к аллее дом стоял криво: так, что вела она не к центру, а к левому крылу. Перед домом не было ничего, кроме дороги, здесь она расширялась, превращаясь в парковку или небольшую площадь, а затем снова сужалась и уходила дальше. Справа от дома Долли разглядела ворота гаража. Желтовато-кремовый фасад, три этажа, восемь окон в ряд, с парадной стороны два входа – по центру здания и слева – это всё, что могла увидеть Долли, стоя у машины. Дом казался чистым и тихим, никаких ломаных или неправильных линий, только простые прямые формы и углы, заросшие плющом.

Долли нерешительно последовала за Камилой, которая уже выпорхнула из машины и ждала девушку, держа парадную дверь приоткрытой.

– Ты идёшь?

Каждый шаг для Долли растягивался на вечность. Она могла бежать, но куда? До посёлка километра три – она дойдёт, но её догонят раньше, чем она успеет скрыться из виду. Бежать она могла, но дойти до цели – нет. И тем не менее, это могла быть её последняя минута на свободе или вообще в живых. Долли вошла в дом, ощущая каждый удар сердца пульсирующим счётчиком в висках.

В холле стоял полумрак, свет не горел. Из широкого коридора, выложенного чёрно-белой плиткой, сразу начиналась лестница наверх. Слева и справа было несколько дверей, по внешнему виду которых определить, куда они ведут, было сложно.

К Камиле тут же подошёл мужчина в чёрном костюме. Долли замерла у двери.

– Камила, – он дотронулся до наушника, поправляя его, – вас привёз клон? Как всё прошло?

Долли задержала дыхание, ожидая, что Камила станет рассказывать о мужчине, вломившемся ночью в их номер, или передаст её ему в руки.

– Неплохо, зато в Южном Полисе можно умереть от скуки, – ответила она, ступая на лестницу.

– Она прибыла первой, – он говорил так, словно Долли здесь не было. – Других ещё нет. Не может быть, чтобы были точь-в-точь. Ну и дикость, да?

– Правда? – Камила спрашивала не то чтобы совсем безразлично, но мысли её были далеко.

Казалось, мужчина хотел сказать что-то ещё, но вовремя заметил Долли и не стал.

Долли поднялась за Камилой на второй этаж. Он оказался светлее, чем первый, но всё такой же пустой.

– Камила, здесь на весь дом только этот гоблин на первом?

– Как-как? Гоблин? А он-то мнит себя первым красавцем, – хмыкнув, она добавила, – он не один, но он и правда вездесущий. Ты лучше держись от него подальше.

Камила провела Долли к одной из комнат в конце коридора и, толкнув дверь, позволила девушке войти первой. Удостоверившись, что спальня пустая, она вошла следом.

– Эта комната теперь твоя. Ты тут развлекайся пока, а я жутко хочу в ванну. Моя комната наискосок, там, в углу. Кухня на первом, если не дождёшься меня. Дверь под лестницей, но ты спроси у Марка, если потеряешься, он там до ночи теперь торчать будет, – она говорила это, бродя по комнате и перебирая всё, что попадалось ей под руки.