Словив движение в поле зрения, Долли наконец очнулась от забвения, но тут же отвела взгляд, надеясь, что человек уйдёт, не обратив на неё внимания. Она прикрыла глаза, давая понять, что тревожить её не стоит, и напрягла слух, ожидая, когда шаги удалятся. Но мужчина стоял на месте. Долли раздражённо проследила за тем, над чем он размышлял.

– Ты делаешь это неправильно, – не выдержала девушка.

– Что? – он не посмотрел на неё даже мельком, разглядев её ещё у входа в сад.

Он, кажется, не знал её. По одежде понять, кто это, было нельзя, но в выходные в доме обслуживающего персонала не было, значит, это, скорее, чья-то знакомая. Чья – чёрт знает. Может, дожидается конца смены кого-то из охраны или очередная подружка Камилы, может, родственница – в любом случае, мужчина не планировал делать из её присутствия здесь проблему для себя. Откуда она взялась, туда пускай и убирается.

– Ты посадил их на солнце, – ровным тоном проговорила девушка. – Фиалки любят тень, а на солнце они сгорают. Здесь, под деревом, цветы будут в тени хотя бы после обеда.

– Почему ты думаешь, что это я их посадил? – он пристально посмотрел на девушку, оторвав взгляд от цветов. Его завораживала её надменность. Он хотел прочесть в ней причины её гордыни, но они ускользали от него, он не находил, за что зацепиться

Девушка всё ещё сидела на скамье, не сменив позу ни разу, но выглядела она не скованно, а так, словно для неё не было ничего интереснее, чем просто так сидеть в тишине, и он, придя сюда, своим присутствием нарушил её покой. Она замерла, как птица, готовая сорваться с места, и мужчина не подходил ближе, не желая тревожить её, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает ответа на свой вопрос.

– Потому что ты на них так смотришь, будто они тебя предали тем, что умерли, – фыркнула Долли.

– Разве это не так?

– Разве ты дал им выбор?

– Не я выбирал им место.

– Тогда передай тому, кто это сделал, но пока ты единственный, кто пришёл на это кладбище цветов.

– Не один, тут есть ещё ты.

– А я-то тут при чём?

– Вот и мне интересно, – сухо отрезал мужчина.

Долли хотела было сказать ему, чтобы не лез не в своё дело, но тут же поняла, что начала разговор сама. Она вовсе не собиралась набрасываться на мужчину с обвинениями, и теперь ей стало неловко.

– Ни при чём, но там, откуда я родом, растения были единственными живыми созданиями, которых устраивала жизнь такой, какой она была по природе, – она пожала плечами, выходя из тени, – я им доверяю.

Долли подошла к цветам и, присев на корточки, стала рассматривать увядшие фиалки. Длинные волосы спадали с плеч, загораживая свет, и девушка перекинула их на одну сторону.

– Они выросли здесь сами? – она глядела на мужчину снизу вверх.

Это был первый человек после Энгельса, которого она встретила, не зная его должности или связи с клонированием, и почему-то ей не хотелось этого знать. Он был одет просто и не по погоде легко, ростом ниже Лео, но шире в плечах, на первый взгляд молод – темнота сглаживала черты. Это был обычный человек, и ей хотелось, чтобы он таким и остался.

– Выросли, чтобы умереть? Это неправильно, так не бывает, – покачала головой Долли.

Мужчина смотрел на неё молча, она встала, спрятав руки за спиной, чтобы он не заметил номер. Она глядела на него, склонив голову, и в её глазах плясали огоньки – она понимала, что цветы не могли вырасти здесь по своей воле, и её забавляло то, что мужчина почему-то решил соврать ей. Он перевёл взгляд в сторону, избегая её смеющихся глаз и чувствуя себя, как пойманный на лжи мальчишка. Их разделял только ряд умерших цветов. Зазвонил телефон.