Удар. Резкий и оглушительный. Виктор рывком сел в постели, сердце упало вниз. В груди что-то оборвалось, будто он всё ещё падал. Пару мгновений он ещё пытался втянуть запах травы и хлеба, но чувствовал только гниль и лекарства. Солнце больше не грело его ладони и дуб перестал держать его. Холодный пот катился по лицу, охлаждая и без того замерзшее тело. Вокруг лежали спящие люди. Перебинтованные, сломанные люди. Такие же, как и он. -Госпиталь, – Виктор сообразил, где находится. Мысль пришла медленно. Недоверие. Пустота.

А потом – взрыв внутри.

Он жив.

Виктор вдруг почувствовал, как бешено колотится сердце. Даже холод перестал его волновать.

Он жив.

И это было самым важным в этот момент.

Кровь приливала к лицу, к ногам, к рукам. Он чувствовал это движение каждой клеткой своего тела. Запах крови и гноя заполнял его легкие, холод терзал кожу, но это всё не существовало для него. Он жив.

Он шёл среди рядов коек. Кое-где ещё слышался стон больных. Солдаты, кто без руки, кто без ноги… Живые тени среди мёртвых стен. Ещё одни из миллионов потерянных жизней. Ради чего? Где-то вдалеке кровати скрипели под тяжестью тел. Запах лекарств смешивался с запахом гноя и крови. Он шёл, не смотря на всех, кто лежал вокруг. На улицу – единственное, чего он хотел. Через щель заслонки шатра пробивался лунный свет. Он падал на человека с обгоревшим лицом. Тот тихо стонал. Огонь лишил его век, носа, губ. Все понимали, что его нельзя спасти. Он обречён на страдания в свои последние дни. Но никто не решался закончить его мучения. Он просто лежал и ждал. Ждал свой последний момент. Виктор подошел к выходу. Свет бил в глаза. Створки распахнулись и он оказался на улице. Холодный воздух обжёг лицо и нос, но морозная свежесть показалась ему самым прекрасным, что могло с ним быть сегодня. После суток, проведённых в свете газовых ламп он совсем забыл, как пахнет свежесть. Белый свет луны разливался по округе, подчёркивая заснеженный пейзаж. Иногда вдалеке он отражался на крыльях самолётов. Виктор замер. Паника ударила, как выстрел. Опять самолёты. Опять они. Знакомый силуэт пронёсся совсем рядом. Над головой просвистело крыло, но он не слышал рёва моторов. Шорох крыльев. Просто птицы.

Рука привычно потянулась к карману за коробком сигарет. Он открыл пачку. Последняя. Виктор провёл пальцем по цилиндру фильтра, оценивая значимость этой маленькой палочки. -Такие моменты делают нас живыми, – подумал Виктор. Он зажёг сигарету, затянулся. Теплый дым наполнил лёгкие, отогревая замерзшее тело. Черные смолы разливались по организму, никотин пыл по крови. Пепел падал на снег, создавая серое покрывало на белой простыне. Падал медленно ровно. Словно вёл отсчёт. Раз, два, три… Последний вдох. Окурок полетел в снег, оставляя за собой короткий дымный свет. Жизнь сигареты пролетела за пару мгновений. Совсем недавно она была нужна, вожделенна до скрипа зубов. А теперь просто летит в снег.

– Ещё пару минут, -Виктор оправдывался сам перед собой, не зная за что. Эта тихая, зимняя ночь возвращала его мысли, приводила разум в чувство. Она вернула внутренний покой, будто бы расставив всё по местам. Как занудная библиотекарша, холод ворвался в его мозг и стал разгребать завалы книг. Воспоминания, мысли, переживания… Теперь всё стояло на своём месте. Всё, как всегда.

– Как дела у Марка?, -Эта мысль будто внезапно родилась в сознании, но Виктор знал – она просто скрывалась под завалами. У него защемило в груди. -Сколько времени прошло? Я не знаю…

Они не виделись очень давно. С тех самых пор, когда в их тихую обитель ворвалась война.