– …Дело усугублялось несогласованностью командования, сэр. Войскам очень вас не хватало, сэр, но я помню все ваши уроки и могу сказать без преувеличения, что они не раз спасали мне жизнь в самых безвыходных ситуациях… сэр!

– Спасибо, мой мальчик, мне очень приятно, – ответил генерал.

– Нет, сэр! Это мне очень приятно!

Полковник, с чрезвычайно мрачным лицом жующий салат, подал голос:

– С вашего разрешения: пока мы воюем, дерьмовые политики мутят здесь воду…

Он явно давал всем понять, что ему на старости лет дозволяется больше не сэркать и вообще, не таких он видал. Я заерзал на стуле. Различные слова и целые предложения в моей голове начали настойчиво скрестись, просясь на выход.

Капитан, покосившись на меня, ответил:

– Совершенно верно, сэр. Но дело ведь не только в политиках! Для меня, например, большим разочарованием было узнать, что за нашей спиной разного рода пацифисты и неформалы… «нефоры», как сами они себя называют… молодые люди, не испытывающие никакого уважения к нашему флагу, истории, традициям – более того, фактически играющие на руку тем, кто пытается уничтожить…

Уж тут я, справедливо заподозрив, что под всеми этими подонками и негодяями имеется в виду один конкретный человек, сидящий сейчас за столом, прочистил горло и тихо сказал:

– Спасибо, конечно, офицер, но…

– Заткнись, Джо, – так же негромко прервала меня Стеффи.

– О, прошу вас, не обращайте внимания на мистера Стоуна. Очевидно же, что он просто застрявший в пубертате незрелый идиот. Я хочу сказать вот что: мы здесь, у себя, вполне способны разобраться с пацифистами. Проблема в другом… – с мягкой вроде бы улыбкой начал генерал.

Я набрался храбрости и снова посмотрел на Стеффи. Вместо грома и молний, которые я ожидал увидеть, ее лицо выражало лишь покорность судьбе. Она точно знала, что произойдет дальше. Хрясь! Генерал вдруг со всей силы треснул кулаком по столу и заорал:

– …Черт дери, мы воюем, как кучка застенчивых школьниц: «Ах, простите! Ой, извините! Осторожно, я сейчас туда выстрелю, бога ради, не пораньтесь!» Мы забыли, что война и гуманизм – разные вещи! Вспомните, как воевали наши предки: коренные всех-чертей-им-в-глотку американцы дохли от одного только страха перед тем, что с ними сделают, если они останутся в живых! Один мой предок знал шестьдесят четыре разных способа умерщвления коренного американца! Вот это были люди! А япошки? Вы думаете, камикадзе были героями? Да они просто предпочитали умереть, лишь бы не думать о том, что будет с их женами, когда мы доберемся до них, черт бы их всех побрал! Во времена моей молодости воевали так – десять тонн напалма на деревню чарли; тому, кто выжил – пулю в лоб, и до свидания! А теперь, будьте любезны, посмотрите, как это происходит сейчас: мы только тем и заняты, что уговариваем каких-то идиотских «старейшин» загибаться не от наших бомб, а от укусов вшей в их вонючих кишлаках! Я уже не могу попросить задрипанного лейтенанта спалить куст, пока в каком-нибудь гребанном «Гринписе» не удостоверятся, что в нем не прячется ни один, черт бы его утащил, краснокнижный сурок! Мирные жители, говорите? Женщины и дети? А кто они такие, эти женщины и дети?! Подойди и сорви с нее паранджу – увидишь бороду и «Калашников»! У каждого пацана пояс шахида вместо штанов! Война сначала, демократия потом – и никак не наоборот!!!

Генеральский рев метался по комнате, с грохотом и звоном отражаясь от различных поверхностей, но цель у него была только одна: проникнуть прямиком мне в мозг, где вся эта человеконенавистническая муть мгновенно вступила в реакцию с моими собственными мыслями и преобразовалась в термоядерный заряд чудовищной разрушительной силы. Теперь кому-то оставалось лишь открыть чемоданчик, набрать верный код и нажать красную…