– Кто ты, о Луноликая Дева Прерий? – простонала несчастная жертва индейской патетики.
– Я дочка вождя, Одинокая Кривая Река, можно просто Мэри; учусь на экономическом в Стэнфорде; приехала на каникулы, чтобы помочь папе вести дела в нашем казино. Ну, а вы, сэр, насколько я понимаю…
Глава 6
В которой меня снова спасает мертвая старушка
Предварительно получив от Стеффи всю необходимую информацию насчет последствий, которые наступят в случае, если я издам хотя бы один чертов звук («Я не шучу, Джо, только пикни!»), я прилизал волосы, почесал все места, которые могли почесаться в течение ближайшего часа и направился в столовую. Там нас поджидала парочка офицеров. Один из них, высоченный красавец-капитан морской пехоты, и как потом оказалось, сослуживец старшего брата Стеффи и Робби – Оливера, с нежностью посмотрел на меня и промурлыкал:
– Здравствуйте, мисс Марш!
Только тут я понял, что он обращался к Стеффи, идущей следом. Затем он ястребиным взором окинул мою неубедительную фигуру и обратился в лед.
– Р-р-равняйсь! Смир-р-рно!!! – вскричал я, и взял на караул.
Но, разумеется, про себя.
Второй офицер, пожилой полковник, тепло поприветствовал Стеффи, а нас с Робби попросту проигнорировал. Когда вошел генерал и занял свое место доминантного самца, мы расселись в следующем порядке: по правую руку от него расположился кэп, затем я, стул с противоположного от отца края стола пришлось занять Робу, Стеффи села напротив меня, а полковник дислоцировался справа от нее и соответственно – слева от начальства.
Мать Стеффи отсутствовала по уважительной причине, поскольку уже несколько лет как счастливо пребывала в мире, где нет ни погон, ни аксельбантов, денно и нощно воздавая хвалу милосердному господу за блаженную возможность еще как минимум вечность не услышать ни единой ноты из «Глори, глори, аллилуйя!»
Пока я мучительно вспоминал инструкции миссис Гэвино, моей учительницы в начальной школе, о том, какую мину следует считать подобающей для такого случая, генерал сурово проинспектировал выправку вверенного ему армейского и гражданского контингента. Все застыли. Выглядело это так, будто внезапная вспышка стробоскопа застала нас на месте разделки тушки диджея. Наконец он остановил взгляд на капитане, заметно при этом смягчившись.
– Говард, сынок, рад тебя снова видеть!
– Спасибо, сэр, большая честь для меня!
– Да брось. Давай-ка без церемоний. Расскажи, как у тебя дела? И как там мой Оливер?
– Спасибо, сэр. Признателен вам за доброту. Только вчера с самолета. Майор Марш все еще в госпитале, но очень быстро идет на поправку. Когда уезжал, застал его за чисткой берцев… Вы, сэр, конечно, знаете, что нашему батальону там крепко досталось – но позвольте сказать вам, сэр… и вам, мисс Марш… – тут он всем туловищем повернулся к Стеффи, – что ваш сын, сэр, и ваш старший брат, мисс, проявил себя как настоящий американский герой. Даже будучи тяжело раненным, он вынес из-под ураганного огня двух рядовых…
Ни один мускул не дрогнул на лице генерала. Всем своим видом он подчеркивал: «Нас, Маршей, ничем таким не проймешь, пустяки, и что тут обсуждать».
Капитан продолжал:
– Вообще, должен отметить, сэр, что в последние месяцы до нашей… эвакуации… обстановка сильно осложнилась. Было опасно передвигаться как по воздуху, так и по земле. Мою фуражку однажды прямо на базе пробило пулей снайпера. Если хотите, – он снова повернулся к Стеффи, – я потом покажу… отверстие…
Как только я услышал про «отверстие», по железобетонному фундаменту несокрушимого здания моей выдержки поползли едва заметные трещинки. Всхрюкнул я разве самую малость; считай, и не всхрюкнул почти! Но все равно заработал яростный взгляд моей нареченной.