Потом качество дороги постоянно улучшали. На дворе стояло самое начало восьмидесятых, и дорога стала вполне приемлемой, но страх и гимн остались. Чтобы было не так страшно, пили. А выпив – бились. Тогда становилось еще страшнее. Замкнутый круг.

А может, это Павел себе такой круг нафантазировал? Может, и так! Да только поддатые водители за баранкой и ржавые кузова вдоль реки – совсем не плод фантазии.

Первый сон Паши

Дальняя дорога. Бессонная ночь. Поэтому, добравшись до воды, сильно напрягаться не стали. Поставили лагерь, приготовили еду и немного прогулялись по окрестностям, присматриваясь к реке.

И по палаткам. Завтра начинается работа!

Павел отключился быстро, чтобы не сказать мгновенно. И тут же оказался далеко от Алтайских гор.

Грузовик с низкими деревянными бортами, которые шатаются так, что, кажется, вот-вот отвалятся под собственным весом, медленно ползет по горной дороге, забираясь все выше, все ближе к ярко-синему безоблачному небу. В кузове человек пятнадцать мужчин, одетых кто в когда-то яркие и разноцветные, а теперь сильно выцветшие на солнце халаты, кто в потертые пиджаки и потерявшие форму и цвет брюки. Головы прикрыты. Тут и видавшие виды тюбетейки, и ушанки, а чаще явно самодельные неопределимой формы шапки из овчины мехом внутрь. По обветренным загорелым лицам распознать возраст тяжело, но совсем юных и сильно пожилых нет. Многие из них что-то достают из спичечных коробков и постоянно жуют, периодически сплевывая вязкой грязно-зеленой нитью за борт машины.

Вокруг строгие памирские пейзажи. Дорога узкая, и грузовик то шаркает бортом о скалы вдоль дороги, то заезжает задним колесом на самый край обрыва, а иногда и слегка вывешивается над пропастью. Так, что камешки из-под колеса соскальзывают вниз и теряются в бездонной глубине ущелья.

Паша сидит у самого борта. Того борта, что над обрывом, и смотрит вниз, провожая взглядом летящие камешки. Там, где уклон значительный, останавливаться нельзя. Покрышки, на которых невозможно найти даже остатков протектора, не держат дорогу, и машина начинает медленно сползать вниз по неровной пыльной поверхности, выбитой в скальном грунте. А в ущелье на глубине пары сотен метров блестит водой неширокая бурная река. И туда очень не хочется.

В кузове Паша не один такой приблудный пассажир. Он вместе с другом. Они вдвоем отправились на разведку маршрута после двухдневного ожидания у дороги хоть какого-нибудь транспорта, чтобы заброситься вверх по реке. Не было вообще ничего. Эта машина – первая за два дня.

И только часть пути идет по нужному маршруту. Потом она уходит в сторону от реки по ущельям к высокогорным памирским кишлакам. А через пару дней машина должна пойти обратно. Других дорог здесь нет, поэтому разминуться с основной частью группы, оставшейся все так же ловить попутный транспорт у дороги, сложно. Кроме того, места в кузове для всей группы с их рюкзаками и катамаранами все равно не нашлось бы.

Другу лучше. Он сидит у другой стороны кузова. Ему обрыв не виден. У него иная задача: вовремя убирать руки, которыми он держится за борт, чтобы их не растерло по скале.

– Что это у тебя? – Павел повернул голову к соседу, парню примерно своего возраста, и показал на коробок, из которого сосед как раз доставал что-то липкое и темно-зеленое. Тот молча протянул Павлу открытую коробочку, приглашая к дегустации. Но Паша, уже сообразив, что это, скорее всего, насвай3, отрицательно покачал головой. Парень, не говоря ни слова, закрыл коробок и убрал его в карман штанов.