Агитационное воздействие большевиков на казачество возрастало и постепенно начинало приносить свои практические результаты. Как позже отмечал бывший председатель Кубанского краевого правительства Л. Л. Быч, «пропаганда эта велась удивительно широко и умело – в Край вливались тысячи пропагандистов и миллионы большевистских брошюр и листовок, – яд большевизма начал заражать казачество, прежде всего разлагая в нём дисциплину и особенно успешно среди неустойчивой, сбитой с толку молодёжи».

Весьма небезуспешно осуществлялась просоветская агитационно-пропагандистская деятельность и в армейских казачьих частях. В итоге в некоторых из них уже в ноябре большинство казаков склонялось в пользу Совнаркома. Так, дивизионный комитет 5-й Кавказской кубанской дивизии, находившейся в Финляндии, при участии представителей от полков, батарей, сотен и команд на общем собрании принял постановление, в котором заявлялось, что временно командующий дивизией генерал-майор Филиппов и начальник штаба полковник Щербаков открыто не хотят подчиняться советскому правительству. Было решено их арестовать и отправить в ВРК 42-го армейского корпуса.

* * *

В казачьих областях страны продолжалось силовое противоборство сторонников и противников власти Советов. Во второй половине ноября, мобилизовав все имевшиеся в их распоряжении военные силы и, прежде всего, казачьи воинские подразделения, войсковые атаманы ряда Войск предпринимают попытку перехода в решительное наступление. Основной удар ими наносится по очагам сосредоточения просоветских сил в крупных городах на территориях своих Областей.

На Дону наиболее упорная борьба развернулась за Ростов, власть в котором находилась в руках местного ВРК. 18 ноября атаман Каледин отдаёт приказ о наступлении на город. Но казаки отказались его исполнять. Дело даже доходило до того, что атаману приходилось ездить и уговаривать чуть ли не каждый полк и каждую батарею. А казаки нескольких сотен, расквартированных в Ростове, открыто заявили, что драться с рабочими и солдатами не будут. Явное нежелание казаков участвовать в вооружённой борьбе с рабочими дружинами отмечали и прибывшие в Ростов на помощь революционным силам моряки Черноморского флота. Такие же далеко не воинственные настроения превалировали и среди казачьих частей, находившихся в других районах Области. Всего в пределах Донской Области в это время находилось 12 казачьих полков, несколько запасных батарей, а также некоторые мелкие подразделения казаков и местные станичные командиры. И для активной вооружённой борьбы с советскими силами А. М. Каледину удалось привлечь весьма ограниченное число казаков. Всё отчётливей прослеживалась не только явная пассивность казаков в разгоравшейся вооружённой борьбе, но и их крайне негативное к ней отношение. Это отмечали и очевидцы событий из числа большевистского руководства.

Участились случаи отказа казаков от исполнения приказов. Причём с каждым днём данные настроения усиливались и становились доминирующими. Даже сам Каледин в беседе с генералом Деникиным с горечью констатировал: «Отдаю распоряжение и знаю, что почти ничего исполнено не будет».

Стремясь получить в своё распоряжение дополнительные военные силы и одновременно хоть как-то повлиять на своих казаков, Каледин обращается к кубанскому войсковому атаману и краевому Правительству с просьбой прислать на Дон хотя бы два пластунских батальона. Атаман при этом сказал: «необходимо нашим казакам показать, что Кубань с нами». Понимая сложность положения, в котором оказался донской атаман и войсковое Правительство, кубанские казачьи лидеры незамедлительно откликнулись на призыв о помощи. Представитель Войска Донского сотник Жежел уже 28 ноября в специальной телеграмме из Екатеринодара в Новочеркасск докладывал, что кубанское Правительство проинформировало его о принятом решении послать в Ростов 21-й Кубанский пластунский батальон. Правда, тут же он выражал беспокойство по поводу того, что этот батальон может не достигнуть цели своего назначения. Сомнения были не безосновательны, поскольку настроения кубанского армейского казачества не намного отличались от настроения донцов. В конечном счёте вся эта затея с направлением кубанского батальона оказалась неосуществлённой. По свидетельству генерала Деникина, на Дон не был послан ни один надёжный кубанский батальон, «поскольку такого на Кубани не оказалось».