С целью необходимого воздействия на казаков-фронтовиков Каледин обращается за помощью к казакам старших возрастов, так называемым «старикам», избранным депутатами III Большого войскового Круга. Выполняя просьбу атамана, они отправились уговаривать казаков 46-го и 48-го Донских полков подчиниться приказам и принять участие в наступлении на Ростов. В итоге казаки, хоть и с большой неохотой, но всё же заявили о готовности исполнять приказы атамана. 29 ноября верные войсковому Правительству части начали наступление на город. 4 декабря они занимают Ростов. Потери сторон, по свидетельствам очевидцев, были небольшими. На исход борьбы, по мнению ростовских большевиков, в определяющей мере повлияло участие в наступлении калединских войск казаков-фронтовиков. Официальная войсковая печать сообщала о том, что отказывавшиеся ранее от выступления некоторые казачьи части позже подчинились приказам и отдали себя в распоряжение войскового Правительства.

Среди казачества с новой силой начинает проводиться крупномасштабная агитационно-пропагандистская работа представителей казачьих органов власти, офицеров, казаков-«стариков». Особенно активно она велась в казачьих полках и подразделениях. И в некоторых из них давала видимые результаты. Неустойчивая позиция подавляющего большинства казачества вынуждала казачьих лидеров искать любые возможные способы для увеличения своих военных сил. Чуть позже, когда они окончательно убедятся в невозможности привлечения к борьбе казаков-фронтовиков, идея создания чисто добровольческих отрядов займёт основное место в их планах организации верных воинских формирований.

Напряжённая обстановка складывалась в ноябре 1917 года и на Кубани. Даже официальный орган казачьей администрации газета «Вольная Кубань» отмечала, что надежды местного Правительства на поддержку прибывших с фронта воинских частей не оправдались, ни одна из них не подчинилась приказам. В такой ситуации кубанское Правительство начинает формирование добровольческих отрядов, состоявших главным образом из офицеров и юнкеров. Определённое беспокойство высших органов казачьего управления вызывали настроения не только казаков-фронтовиков, но и станичников.

В ноябре 1917 года в казачьи Области, главным образом на Дон, Кубань и в Оренбуржье, прибывают многие видные политические и военные деятели. Сюда же устремляются и решившие бороться с большевиками офицеры, юнкера, гражданские лица. В ноябре на Дон приезжают П. Н. Милюков, А. И. Гучков, М. В. Родзянко, генералы Л. Г. Корнилов, М. В. Алексеев, А. И. Деникин, А. С. Лукомский и ряд других. Они рассчитывали найти здесь основу формирующегося антибольшевистского движения. Позже А. С. Лукомский отмечал, что осенью 1917 года «всем нам казалось, что донское, кубанское и терское казачество не будут восприимчивы к большевистским идеям». На Дон устремились сотни офицеров и юнкеров, множество гражданских беженцев из центра страны. В Оренбург к атаману Дутову для борьбы с большевиками прибывают 120 офицеров из Москвы. Но эти силы, ввиду пассивной позиции основной массы казачества, были крайне незначительными.

Отношение казаков к советской власти в конце 1917 – начале 1918 годов зафиксировано в воспоминаниях многих очевидцев тех событий, в частности А. П. Богаевского: «Отравленные пропагандой на фронте, строевые казаки спокойно ждали советской власти, искренно или нет считая, что это и есть настоящая народная власть, которая им, простым людям, ничего дурного не сделает. А что она уничтожит прежнее начальство – атамана, генералов, офицеров да, кстати, и помещиков, – так и чёрт с ними… Вообще настроение всего казачества в массе мало чем отличалось от общего настроения российского крестьянства: казаки ещё не испытали на своей шее всей прелести советского управления… Остальные „держали нейтралитет“».