«Черт! Соберись, Эва!» – я пыталась совладать с нарастающей паникой, которая мешала нормально дышать. И сделав глубокий вдох, решила применить оставшиеся силы.

– Я зде-е-есь! – взмолилась я и, наконец, смогла сдвинуть эту массивную, и к счастью, не заколоченную крышку. Все звуки внезапно стихли, а когда я поднялась с недоумевающим видом в нежно голубом платье и зашитой бровью, многие пришедшие истошно закричали, тыча пальцем в мою сторону, а остальные и вовсе теряли сознание. Лишь парочка людей смотрели на меня иначе, что я не уловила сразу в потоке криков. Супруг Кристофер, которого, казалось бы, не удивило моё эффектное появление и подруга Вивиан, в глазах которой читался не только страх, но и вина.

А я смотрела на этот хаос и всех присутствующих с единственной мыслью:

«Кто же, чёрт возьми, меня убил?!»

Пока мой отец гневно бросался угрозами засудить всех врачей в клинике, в которой меня оперировали, я лежала в одноместной палате и с обидой рассматривала своё лицо. Сверху брови красовался глубокий шрам, видимо, от падения на кафель.

«Это…ужасно. Ладно хоть не сломала нос…», – подумала я и инстинктивно потянулась к спине, чтобы нащупать другой, более волнующий меня шрам. К моему удивлению, он заживал с невероятной скоростью.

Мне потребовалось всего лишь несколько секунд в гробу, чтобы вспомнить все события того рокового вечера, ведь для меня прошел лишь миг. Я буквально моргнула – закрыла глаза, умирая, и открыла, смотря на перепуганных родственников и друзей.

Мне наивно казалось, что я получила второй шанс, ведь врачи констатировали мою смерть. Хотя, многие пережили клиническую. Но я верила, что перехитрила смерть из-за своего имени, которое символизирует «жизнь», или что мама помогла мне вернуться с того света. Не знаю, почему я так по-детски размышляла, не испытывая страха перед необъяснимым. Словно внутри меня разрасталось твёрдое убеждение, что это в порядке вещей, или подсознание решило выстроить стену от травмирующих событий.

– Вы понимаете, что могли лишить меня дочери?! – последнее, что я услышала перед тем, как отец ворвался ко мне.

– Ты отдохнула? Тебя нужно перевести в другую клинику. Я не доверяю им!

– Да, пап. Я в порядке…– здесь я не сильно соврала. Я не чувствовала боли, разве что незначительное покалывание при резких движениях. Но ноги не казались ватными, и я не ощущала слабости, как это должно бы быть, когда ты возвращаешься почти с того света. – Что сказали врачи? Могу я сама поговорить с ними?

За спиной отца возник высокий широкоплечий мужчина лет сорока, рассматривая меня с прищуром.

– Я и сам не могу объяснить, – заговорил он басом, а папа чуть не подскочил на месте.

– Вы еще кто?! – истерично бросил он незнакомцу.

– Я заведующий отделения реанимации и могу уверить вас, что наши доктора – высококвалифицированный персонал.

Несмотря на его уверенность в голосе, его странный взгляд в мою сторону, давал повод думать, что он ошибается или сомневается.

– Тогда как могло произойти подобное?! Вы можете представить себе, что было бы…– голос отца дрогнул и потерял всю свою надменность. – Если бы мы похоронили ее…Заживо.

– Папа…– прервала я его, но на мгновенье представила эту картину, от которой по телу пробежал холодок. Я смогла сдвинуть крышку…Но что, если бы нет? – Папа, я жива. Все хорошо, – утешала я то ли его, то ли себя. – Можно я поговорю с доктором наедине? Тебе нужно на улицу…Подыши свежим воздухом и успокойся.

– Десять минут, Эва, десять минут…– А с вами я еще не закончил! – разгневанный отец покинул палату. – Можете попрощаться с лицензией! – голосил он на весь коридор.