Как сообщают многие источники, ханы вынуждены были постоянно раздавать своим соратникам добычу, подарки и дань, получаемые из других государств. Так, в 1735 г. сарт Нурмухаммед, описывая Ташкентское владение, сообщал: «И с тех, со всех городов, Жолбарс-хан берет ясак, т. е. подать, а больше раздает в пожить тем, кого из своих подданных любит или боится». Точно такие же свидетельства были зафиксированы и о других казахских ханах и султанах.

Все баи фактически были вынуждены платить общественный налог в виде постоянной организации пиршеств, курултаев и состязаний, на которых для гостей из других родов устанавливались сотни юрт и под нож шли целые стада. У них просто не было выбора: скупость сказывалась очень быстро и неблагоприятно. Зато батыр, в дополнение к своим ратным подвигам, проявивший себя еще и как мырза, и как бий, обладал абсолютной властью в своем роду или племени. Чингизид, проявивший себя и на этом поприще, становился султаном улуса или ханом, но здесь существовали свои особенности. Батыр-чингизид был чужаком, и племя, недовольное его управлением, легко могло отказать ему в доверии, а потому власть батыра из черной кости над своими сородичами была более сильной. С другой стороны, чингизид мог объединить под своей властью несколько племен, в то время как, например, аргыны не стали бы подчиняться найманскому бию или батыру.

По этой причине дальновидные чингизиды всегда старались заручиться поддержкой своих боевых товарищей из простонародья. К XVIII в. чингизиды перестали брать невест только в своем сословии и стали все чаще родниться с предводителями сильных степных племен. Батыры и бии тоже охотно шли на подобное сближение, не без оснований рассчитывая использовать знатных зятьев в своих интересах. Эта форма взаимоотношений двух элит и была единственной силой, способной каким-то образом влиять на ситуацию в обществе.

Когда правитель ведет войну с какими-либо

людьми только для того, чтобы они покорились

и подчинились ему, почитали все его предписания,

соглашались, чтобы он руководил и управлял

ими, как он это находит нужным, и чтобы они

соглашались со всеми его указаниями во всем, чего

бы он ни пожелал, то это несправедливая война.

Точно так же, если он ведет войну с единственной

целью одержать (над кем-то) верх, то и это несправедливая война.

Точно так же, если он ведет войну или убивает

не для чего другого, как только для того,

чтобы утолить свой гнев или ради удовольствия,

которое он получает от победы, то и это несправедливость.

Аль-Фараби

После гибели в 1652 г. на поединке перед битвой хана Джангира от рук легендарного ойратского батыра Галдамы и последовавшего затем поражения казахского войска, Казахское ханство в очередной раз погрузилось в хаос безвластия. Некоторые источники говорят о том, что ханом в этот период был провозглашен некий Батыр, срок правления и происхождение которого до сей поры остаются неизвестными.

Сыну Джангира Тауке, по всей видимости, пришлось приложить немало трудов для объединения степных племен под своей властью, и надо признать, что некоторых успехов в этом отношении ему удалось добиться. Так, А. И. Левшин писал: «При имени сем (Тауке – Р. Т.) сердце всякого киргиз-казака, несколько возвышающегося духом над толпами буйных соотечественников своих, наполняется благоговением и признательностию. Это Ликург, это дракон орд казачьих.

Он успокоил их после гибельных междоусобий, он остановил кровопролития, продолжавшиеся несколько лет от распрей одних племен с другими, он убедил всех умом и справедливостию повиноваться себе».