Она подлетела к кафе стремительно, откинула со лба выбившийся из общей волны локон. В этом движении крылось нетерпение поскорее зайти в тёплое помещение и намерение предстать перед сегодняшним визави в самом выгодном ракурсе.

— Бонсуа, мадмуазель, — протянул приятный мужской голос позади, и пришлось обернуться. Лазар Сорель стоял её на углу улицы, не зная заранее откуда пожалует его долгожданная незнакомка. — Я догадывался, что вы вновь меня удивите. Но не мог и предположить…

— Если вы ещё раз назовёте меня «мадмуазель», я подам на вас в суд за сексизм, — беззлобно, но решительно протестовала Вера. — И вам доброго вечера, месье Лазар.

Он подошёл ближе, не разрывая контакта глазами. Каждый шаг его прозвучал выверенной нотой по неровной, истёсанной миллионами ног, брусчатке, подобно колокольным пронзающим ударам.

— Так как же мне вас называть, если вы до сих пор не снизошли назвать ваше имя?

— Стало быть, вы плохо просили.

— Неужели? — Лазар вопросительно поднял одну бровь и склонил лицо. — И что должен сделать, чтобы получить его?

Недавняя уверенность внезапно предала Веру, оставив её полыхать румянцем под изучающим взором напротив. Он будто бы вонзился ей в горло, когда Вера пыталась выдать ответную дерзость и вдруг онемела.

— Я замёрзла, — сказала она после долгой паузы. — Вы, кажется, приглашали меня на кофе?

— Кофе? Или шоколад?

— Я решу в скором времени.

— Что ж… — Лазар выпрямился и предложил девушке свой локоть. Она покорно протянула руку. Теперь они шли вместе. Лазар взялся за ручку двери и пропустил Веру вперёд: — Прошу.

8. Глава 8.

Заведение оказалось крошечным и по-своему уютным. В нём не было ничего лишнего: только приглушённый свет лампад и свечей, белизна скатертей, негромкая музыка, аромат свежей выпечки — эдакая миниатюра Франции в центре Парижа.

— Вы сказали, что наша история начнётся заново здесь, — произнесла Вера, усаживаясь за столик в самой уединённой части кафе, где не мешали другие посетители, и почти не долетали звуки из бара.

— Так и есть, — ответил Лазар.

— В таком случае я хочу узнать, кто вы с самого начала.

— Я тот, кто едва не убил вас в метро.

— Это я прекрасно помню. Но давайте забудем о метро. Не лучшее воспоминание. Уверена, вам хватит фантазии рассказать что-то ещё о себе.

— Вы не любите загадки, но держите себя в тайне.

— Возможно, — Вера сделала глоток воды из стакана, поданного официантом, вернула его на стол и украдкой вздохнула. — Ладно, вы победили.

— В каком смысле?

— Я назову вам своё имя, а вы назовёте себя целиком.

— По-моему, неравноценный обмен.

— Возможно, — снова уклончиво согласилась Вера и без улыбки проговорила: — Меня зовут Вера Готье. Я не из Прованса, как вы подумали.

— А откуда же вы?

— Сейчас ваша очередь откровенничать.

— Мадам, месье, — осторожно прервал их официант, — могу я принять у вас заказ?

— Бордо О’Брион, — не глядя на него ответил Лазар. — Два кофе, два шоколада. Вино сразу.

— Да, месье, — услужливо отозвался официант. — Мадам?

— А что вы посоветуете?

— К вину прекрасно подойдёт печённая спаржа и тарелка мягкого сыра. К кофе могу предложить макарони с грушей и каннеле.

— Несите всё.

— Прекрасно, — улыбнулся молодой человек и исчез, чтобы уже через пару минут вернуться с бутылкой «Бордо», которую открыл в тишине при молчаливо сидящей парочке.

Когда вино было разлито по бокалам, Сорель поднял первый тост:

— За Веру Готье из Тайного мира.

— За Лазара Сореля — украинского парижанина.

После глотка вина Лазар усмехнулся, помолчал, а затем стал медленно говорить:

— Вы нездешняя, Вера. Но я никак не могу угадать, откуда вы. Впрочем, здесь, в Париже начинаешь иначе воспринимать расстояния.