Но момент был нарушен. Толик, словно почувствовав её волнение, решил заговорить, чтобы заполнить паузу.

– А куда вы отправитесь? – спросил он, и его голос прозвучал слишком громко в тишине гаража.

Лена вздохнула, глубоко и тяжело. Этот вопрос вернул её в реальность, которую она так старательно пыталась забыть хотя бы на время. Мечты о побеге, страх перед будущим, чувство потери – всё это навалилось на неё разом. Она помедлила, прежде чем ответить.

– Пока не знаю, – буркнула она, стараясь скрыть раздражение от того, что её заставили думать об этом сейчас.

Шум дождя стал ещё громче, словно пытаясь заглушить её мысли. За стенами гаража мир продолжал жить своей жизнью: энергощит мерцал где-то вдали, а монстры, возможно, кружили у границ города, выжидая момент для атаки. Но здесь, в этом маленьком убежище из ржавого железа и старых досок, Лена чувствовала себя в безопасности. Почти. Они сидели, прислонившись спиной к спине. Её мысли метались между страхом и надеждой. Она знала, что её вопрос звучит глупо – все в городе задавали его себе каждый день, но не произносили вслух. Однако сейчас ей нужно было услышать ответ, даже если он окажется таким же мрачным, как она боялась.

– Толя… – начала она тихо. – Что с нами будет, если энергощит пропадёт?

Толик замер, и Лена почувствовала, как его спина напряглась. Он явно не ожидал такого вопроса. Но через секунду он уже отвечал, стараясь придать своему голосу уверенность:

– Дед Борисыч говорит, типа «все тут поляжем». Но я не верю! У моего отца есть охотничье ружьё. Он всех их перестреляет!

Лена не смогла сдержать короткий смешок, который вырвался у неё невольно. Это был не смех радости или веселья, а скорее нервная реакция на наивность Толика. Ведь она знала правду лучше, чем кто-либо другой: даже слабый энергорм мог стать смертельной угрозой для целого дома, если его недооценить.

– Эй, чего ты ржёшь? – возмутился Толик, чуть отодвигаясь. – Твои родители вообще охотники на монстров! Они точно знают, как их победить. Так ведь?

Он обернулся, пытаясь заглянуть ей в лицо, но Лена лишь опустила голову, пряча взгляд. Её губы дрогнули, но она не нашла сил ответить. Вместо этого она просто молчала, и это молчание сказало Толику больше, чем любые слова.

Его энтузиазм угас так же быстро, как вспыхнул. Он снова повернулся к ней спиной, но теперь его движения стали медленнее, тяжелее. Он опустил голову и пробормотал тихо, переходя в шёпот:

– Всё так плохо?

Лена не ответила. Она лишь ещё сильнее поджала ноги, словно пытаясь спрятаться от реальности. В воздухе повисла тишина, нарушаемая только постепенно стихающим шумом дождя.

– Тогда давай помолимся, – внезапно предложил Толик, и в его голосе зазвучала странная серьёзность. – Чтобы энергощит стоял до тех пор, пока тут эти монстры. А когда они уйдут… тогда пусть хоть рушится.

Лена закрыла глаза, чувствуя, как тепло его спины смешивается с её собственным теплом. Она представила себе лучший мир – такой, где щиты не нужны, где нет монстров, где люди живут без страха. Где можно остаться здесь, в этом маленьком городе, рядом с теми, кто дорог.

Несколько минут они сидели молча, закрыв глаза, устремив свои мольбы куда-то за пределы этого холодного гаража, за пределы города, за пределы мира, полного страхов и угроз. Их дыхание слилось в один ритм, а дождь снаружи начал стихать, будто отзываясь на их тихие молитвы.

Когда первый луч света пробился сквозь тучи, осветив щели в дверном проёме гаража, Лена почувствовала, как её сердце немного согрелось. Не потому, что она поверила в то, что всё будет хорошо. А потому, что в этот момент, рядом с Толиком, она могла хотя бы на секунду позволить себе забыть обо всём, что ждало её за пределами этого хлипкого убежища.