– А вот что!.. – ответил Кузя, завидев, что водитель фуры подкатил запаску.

Кузя взял колесо и, легко подняв его двумя руками, установил на место.

– По тоби не ска-ажеш!!! – удивился водитель, смерив Кузю взглядом.

Иван по-украински договорился с водителем взять пассажира.

Фура, заменившая колесо, пошла первой, прихватив Елену. С Иваном осталась Настя, а Кузя решил снова пробежаться.

Машины от закусочной до поста шли медленно: смысла разгоняться не было. Кузя семенил лёгкой трусцой, намеренно отстав от фур.

Обе фуры прошли взвешивание и контроль бумаг. Кузя тем временем прошёл мимо них по обочине. Дальше он шёл, оглядываясь. Фуры вновь поехали, и Кузя снова перешёл на лёгкий бег. Когда фуры догнали, он прибавил ходу и бежал, не отставая от первой машины. Ради интереса он ещё прибавил скорости и, поравнявшись с кабиной, запрыгнул на подножку. Увидев округлившиеся глаза водителя, спрыгнул на ходу и снова побежал легко.

– Я в Волгограде такое видел на автошоу! – восхитился Иван, когда троица воссоединилась. – Но там скорости поменьше были!

Кузя припомнил, что когда-то смотрел передачу об автошоу, и пошутил:

– Это что! Я ещё колёса на ходу подкачиваю!

Все рассмеялись и перешли на шутливый лад.

Крупный город встретил вечерними отблесками. Узнав, куда нужно пассажирам, Иван без навигатора сообщил, что осталось меньше сотни километров.

– Я бы домой пригласил, – извиняющимся тоном сообщил Иван, – но домой попаду поздно, да и тесновато у нас.

– Ничего-ничего! – успокоил Кузя. – Нам лучше двигаться.

Иван дал свой фон, чтобы дозвониться до Михалыча, и Елена созвонилась. Михалыч попросил добраться по возможности до южной окраины города и ждать там. С Иваном расстались тепло и даже обнявшись.

Михалыч приехал с соседом тётушки, на его машине.

Радость встречи переполнялась взаимной радостью Кузи и Михалыча в том, что жив друг, – радостью, тлевшей с того разговора по фону и разгоревшейся с новой силой.

– Что было! Что было!!! И вот ты живой!!! – повторял Михалыч.

Горячие объятия прервал хозяин машины, которого Михалыч представил Радомиром, – тот поторапливал, сверля, что уже поздно. Михалыч обнял Елену и поцеловал в лоб Настю.

Елена, Кузя и Настя уместились на заднем сиденье.

– Так как ты выжил?! Ведь на тебе живого места не было! – не унимался Михалыч в дороге, но Кузя не хотел рассказывать при постороннем.

– Ось так над вами, ватниками, знущаються, а ви терпить цю владу! – встрял Радомир укором. – Ще й до нас ваш бондарь лизе, ниби нам мало своих!

– В том-то и дело, что везде подлецов хватает, и что-то нужно с ними делать, – ответил Кузя и спросил: – Михалыч, как избавиться от подлецов?

Михалыч задумался и ответил:

– Кто бы ни дорвался до власти у нас, все оказываются подлецами…

– Так вбивати треба! – живо вспылил Радомир, указав взором на реку. – Каминь на шию та й риб годувати!

– А вот скажите! – поинтересовался Кузя. – Вот человек пообещал мне гроши заплатить за погрузку, и я погрузил, а он не заплатил и уехал. Подлец он?

– Украинець? – уверенно уточнил Радомир и, получив утвердительный ответ, заключил: – Ти сам винен! Я б спочатку заждав гроши. Ось принис Анатолий чверть – я поихав, а так б ни-и-и!

– А доверие? – упёрся Кузя.

– Яке там довиру?! Це вас, ватников, вчити треба! Ниякого довири бути не може!

– Доверие может быть! – не согласился Михалыч. – Только видеть надо, кому доверяешь. Если видишь, что доверием могут злоупотребить, то лучше не провоцировать на это.

– Выходит, что я сам виноват? – спросил Кузя, не желая признавать вину.