– Ты же парень, чего боишься? Ты как хочешь, а я пойду! – решительно заявила Эмма, перелезая через забор. Железо царапнуло её руку, но боль отступила на задний план перед лицом опасности.

Филипп, преодолевая страх, последовал за ней:

– Подожди меня, я с тобой!

– Ты поранилась? – обеспокоенно спросил Филипп, заметив кровь на её руке.

– Да пустяки, – ответила Эмма, отмахиваясь от боли. – Главное, что с нами всё в порядке.

Она повернулась к окну, стараясь разглядеть, что скрывается за мутным стеклом. Тени внутри дома плясали в хаотичном танце, создавая иллюзию движения там, где его не должно было быть. Время от времени слышались странные звуки – скрип половиц, шелест бумаги, словно кто-то невидимый бродил по комнатам.

– Что ты там хочешь увидеть? – прошептал Филипп, сглатывая комок в горле.

– Я просто осматриваюсь, не мешай, – ответила Эмма, стараясь сосредоточиться на том, что происходит внутри.

Свет снаружи едва проникал сквозь запылённые окна, делая видимость практически нулевой. Эмма прищурилась, пытаясь различить хоть какие-то очертания, но всё, что она могла видеть, – это неясные силуэты мебели и тени, которые, казалось, двигались сами по себе.

Эмма решительно направилась к входной двери, несмотря на сомнения Филиппа. Дверь скрипела, словно предупреждала их о нежеланности их присутствия. Когда Эмма вошла внутрь, холодный воздух дома обнял её, вызывая мурашки по коже. Она лихорадочно искала выключатель света, но Филипп, следуя за ней, случайно задел проводку, и свет зажёгся сам собой.

– Где ты нашёл рубильник? Я тут всё осмотрела! – удивлённо спросила Эмма.

– Это оно само, я ничего не делал, – ответил Филипп, стараясь сохранить спокойствие.

– Так не бывает! – возмутилась Эмма.

– Знаю, странно, – согласился Филипп, чувствуя, как напряжение нарастает.

Щенок продолжал лаять где-то наверху, и Эмма, собравшись с духом, направилась к винтовой лестнице. Деревянные ступени под её ногами скрипели, предвещая опасность. Когда она ступила на одну из досок, пол под ней неожиданно провалился, и её левая нога ушла вглубь.

– Ты в порядке? – вскрикнул Филипп, бросаясь к ней на помощь.

– Дай мне руку, умник, это ты всё накаркал! – возмущённо ответила Эмма, цепляясь за край доски.

Филипп протянул руку, помогая ей выбраться из ловушки. Эмма, приподнимая разорванный край джинсов, с удивлением рассматривала появившийся на колене синяк. Он был ярко-фиолетовым, словно напоминание о недавнем приключении. Филипп, стоявший рядом, не мог сдержать улыбки.

– Смотри, какой у тебя синяк на коленке! – заметил он, указывая на повреждение.

Эмма хмыкнула, поправляя одежду и поднимаясь на ноги:

– Да, именно так я себе и представляла настоящие приключения. Круто, правда?

– Ага !

Пока они осторожно поднимались по скрипучим ступенькам на второй этаж, Эмма, пытаясь отвлечься от страха, обратилась к Филиппу:

Филипп, придерживаясь перил, ответил с ноткой напряжения в голосе:

– Местные говорят, что здесь жила старая колдунья и все кто заходили в этот дом, больше никогда не могли выйти отсюда. Ходят слухи, что тут занимались магией или чем-то подобным. Никто точно не знает, что произошло, но дом стал пустовать, а старуху больше никто не видел.

– И никто не пытался выяснить, что здесь случилось? – поинтересовалась она, останавливаясь на середине лестницы.

– Были попытки, – ответил Филипп, понижая голос до шёпота. – Говорят, что несколько подростков решили проверить дом на прочность пару лет назад. Они вошли внутрь, но выбраться из них смог только один парень.

Эти слова усиливали ощущение тревоги, но Эмма не могла остановиться. Теперь она была уверена, что должна узнать правду о том, что происходило в этом доме. Щенок, всё ещё лающий где-то наверху, служил ей своеобразным ориентиром. Эмма нахмурилась, пытаясь связать воедино фрагменты услышанного. История, которую она узнала от Тома, казалась ей слишком фантастичной, чтобы быть правдой. Но, с другой стороны, этот дом действительно обладал особой атмосферой, словно хранил в себе секреты, способные изменить её восприятие реальности.– Ты думаешь, что всё это выдумка? – спросил Филипп, заметив её сомнение.