Воцарилась тишина. Мышь снова пискнула.

– Ну так вот, – продолжил хозяин замка. – Завтра утром во дворе будет два пьедестала. На выбор. Один с плахой для тебя. Другой с алтарем для венчания. Состоится праздник, в любом случае. Либо я женюсь на графине. Либо твоя голова слетит с плеч. И поверь: выбирать будешь не ты.

– Скотина! Как ты смеешь такое говорить про мою жену?! – вскочил в бешенстве Анри и хотел набросится на негодяя, но цепи не дали приблизиться.

Видя недосягаемость и ярость врага, Жерар только громко рассмеялся:

– Какие вы оба смешные. Что она рычит, как дикая кошка, что ты, как загнанный тигр. В любом случае она тебе никакая не жена. Я проверял. Нет нигде записи о вашем венчании. Да и под каким именем оно могло бы состоятся? Элен Бойе? Или Эльвира де Моруа?

– Негодяй! Однажды я доберусь до тебя и придушу своими руками.

– Посмотрим как ты сможешь это сделать.

– И вырву твой поганый язык! – брызгал слюной от злости парень, но ничего не мог поделать против мощных цепей.

– Эльвира де Бриньон. Звучит не плохо, однако, – и от удовольствия причмокнул.

Из груди раненого горем Анри вырвался протяжный рык.

– Принесите ему поесть. Либо перед смертью это будет его последним ужином. Либо с моей стороны угощение на свадьбу, ибо на пир я его не позову, – пиннул в сторону заключённого какой-то камешек и вышел, пропуская в камеру стража с подносом той же еды, что принесли и Эльвире.

Анри не мог на это смотреть. Такого унижения от не испытывал никогда ни от каких господ. А этот решил посягнуть на самое святое – на его любимую женщину. И пусть они не были повенчаны, но их свела любовь. И ещё больше соединил ребенок, их сын, который где-то тоже плачет по своим пропавшим родителям.

Наступила ночь и Эльвира проснулась от стука, доносящегося со двора. Там горел свет от факелов и костра. Она поспешила к окну и увидела, как во всю строят две площадки. Одна была уже готова и на нее внесли пень. При виде плахи из груди девушки вырвался крик.

– Они хотят казнить моего Анри! Убийцы! Преступники! Да накажет вас Бог!

На ее крики вбежала Кристина и попыталась утешить госпожу:

– Не волнуйтесь так, Господь милостив. Все образумится.

Эльвира попыталась выведать у нее что там намечается и девушка передала те слова, что сказал в темнице Жерар конюху: либо казнь, либо свадьба.

Обессиленная ужасом Эльвира сползла по стене на холодный каменный пол и схватилась за голову:

– Это я во всём виновата. Это я подвергла его пыткам. Почему я не согласилась пойти замуж по велению отца? Сейчас бы моему Анри ничто не угрожало…

Кристина попыталась успокоить графиню, поднесла разбавленное водой вино. Несчастная выпила и замолчала, уставившись отрешённо в пол.

Рассвет занялся как будто раньше обычного. Эльвира смотрела на пугающий двор, прислонившись щекой к мутному стеклу.

Вино на столе было допито. Хотелось прирезать охранника и побежать спасать любимого. Но ножей и вилок не было. Лишь деревянная ложка. Такой только бестолковых слуг по лбу бить. Она даже усмехнулась при одном этом воображении, хотя никогда не била слуг.

Стояла и ждала своей участи: если подвергнуть Анри казни, как она сможет это выдержать? И дадут ли после этого ей самой покончить с собой? Вряд ли. Не для этого ее похищали и везли сюда.

Если согласиться на брак, будут ли гарантии, что после венчания они не убьют Анри?

Все было как за пеленой.

А ещё позади всего этого раздавался плачь младенца. Лишь мгновение она слышала его и держала на руках. Неужели он останется сиротой? А может вообще эти злодеи погубили малыша? Почему его нет сейчас в замке? Или Валентине удалось его спрятать? Сирота…