– Эфирная сталь легче и прочнее любого другого металла. И она устойчива к магии, что делает её бесценной в конфликтах.

Айрин взяла молот, ощутив его знакомую тяжесть в руках, и начала бить по раскалённому клинку, чувствуя, как вибрация отдаётся в костях. Её мысли унеслись к рассказам Миры о древних силах, к её словам о том, как эфирные некогда делились своей магией с людьми. Она видела перед собой не просто металл, а кусочек истории, связанный с её семьёй, и это чувство наполняло её гордостью, но и лёгким страхом.

– Но зачем делать меч сейчас? – спросила она тихо, её голос был чуть дрожащим, с ноткой тревоги, которая вырвалась наружу. – Грядёт беда?

Плечи Эйрика напряглись, и он посмотрел на неё, в его глазах мелькнула тень – не гнев, а что-то более глубокое, похожее на беспокойство.

– Угрозы всегда есть, Айрин, – ответил он, его тон был твёрдым, но в нём чувствовалась скрытая забота. – Мир меняется, и мы должны быть готовы.

Она ощутила, что он не договаривает, что за его словами скрывается больше, чем он готов сказать. Но настаивать не стала – Эйрик редко открывал свои мысли полностью, и она научилась принимать его молчание. Вместо этого она сосредоточилась на работе, ударяя по металлу под его чутким руководством. Удары молота были ритмичными, как пульс, и она чувствовала, как клинок обретает форму – лезвие становилось тоньше, острее, его поверхность начинала блестеть, отражая огонь.

Когда они закончили, Эйрик вытер пот со лба широкой ладонью, оставив тёмный след сажи на коже, и посмотрел на неё с гордостью.

– Ты становишься мастером, – сказал он, его голос потеплел, в нём звучала нотка надежды. – Может, однажды превзойдёшь меня.

Айрин покраснела от похвалы, чувствуя, как тепло разливается в груди, словно от близости огня.

– У меня хороший учитель, – ответила она с улыбкой, глядя на отца с благодарностью.

Улыбка Эйрика слегка угасла, и он добавил, понизив голос до шёпота:

– Помни, с этим знанием приходит ответственность. Сила творить может и разрушать, если не использовать её мудро.

Его слова эхом отозвались в её голове, как звон металла, который ещё звучал в ушах, когда она покидала кузницу, направляясь домой на ужин. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровые и золотые тона, и тени деревьев вытянулись по земле, словно длинные пальцы, тянущиеся к ней.

Вечером семья собралась за грубым деревянным столом в главной комнате их дома. Пространство наполнилось ароматом жареного мяса, приправленного травами, которые Лейна собирала на холмах, и свежеиспечённого хлеба, только что вынутого из печи. Тёплый свет очага отбрасывал отблески на стены, и Айрин чувствовала уют, который всегда ассоциировался у неё с этими вечерами. Тео, её младший брат, был полон энергии, его каштановые волосы растрепались, а глаза блестели от восторга, как у ребёнка, которому не терпится поделиться секретом.

– Сегодня я видел ястреба, Айрин! – воскликнул он, разведя руки так широко, что чуть не опрокинул миску с супом. – Он был огромный, с крыльями, как наш дом!

Айрин рассмеялась, её смех был лёгким и искренним, и она почувствовала, как тепло семейного уюта обволакивает её.

– Должно быть, зрелище, – сказала она, её тон был мягким, с доброй насмешкой. – Пытался поймать его?

Тео энергично покачал головой, его движения были такими резкими, что волосы упали ему на глаза.

– Ни за что! Он слишком быстрый. Но я стану великим охотником, как в сказках! – заявил он, его голос был полон мечтаний, и Айрин ощутила, как её сердце сжалось от его наивности и чистоты.

Лейна поставила на стол блюдо с едой, её движения были плавными, с привычной грацией, которой Айрин всегда восхищалась.