Я взглянула на Роуна и Ифира. Если первый выглядел спокойным и более-менее расслабленным, то движения второго были излишне нервными и пугающими. Кронпринц проверил надежность ремешков и подпругу, затем он вставил левую ногу в стремя и перекинул травмированную правую чрез круп лошади. Когда Роун устроился в седле, то выглядел, без сомнений, превосходно. Каждое его движение и жест говорили о мастерстве, которое оттачивалось годами.

Все дети королевы находились в седлах, и Виктория наблюдала за ними с восхищением. Сеаль предпочитала тихую и спокойную езду, и ее хорошенькая лошадь была с ней солидарна. Роун постоянно менял скорость – чередовал галоп и рысь, Ифир был недоволен тем, что им командуют, но все же подчинялся кронпринцу. Рыжий жеребец Эдиона часто упрямился и останавливался, желая пощипать траву, что очень сильно раздражало принца.

Эдиону удалось нагнать старшего брата. Юноша, замахнувшись хлыстом, ударил Ифира в самый неподходящий момент. Роун опешил от действий Эдиона, растерявшись до такой степени, что на долю секунды отпустил поводья. Животное тут же взбеленилось и встало на дыбы, пытаясь сбросить с себя кронпринца.

Слуги заверещали, но никто не посмел сдвинуться с места. Я смотрела на королеву, Эдиона и Сеаль, но они, спешившись, молча наблюдали за тем, как Роун вылетает из седла, падает на землю, ушибая правую ногу. На мужском лице проступил пот, он весь побледнел, а из желтых глаз буквально полетели искры. Ифир продолжал крутиться на месте, злобно притопывая и готовясь в любой момент раздавить копытами кронпринца.

«Я не могу на это смотреть. Он мой хозяин, я должна что-то сделать».

И больше не раздумывая, я побежала к нему, сломя голову и поскальзываясь в грязи. Я рухнула на колени, ободрав на них кожу и силой потянула Роуна на себя, утягивая его подальше от лошади, которая снова поднялась на дыбы и намеревалась ударить меня. Я зажмурила глаза, перед которыми уже проносилась вся жизнь. Я не надеялась на положительный исход событий, но тут Роун схватил меня за предплечье и повалил на себя, за секунду до того, как лошадиные подковы столкнулись с землей, где прежде была моя голова.

Я тряслась от липкого страха, лежа на Роуне, прислушиваясь к его неровному дыханию и сумасшедшему сердцебиению. Он не выпускал меня из своих рук, а я не могла подняться, до одури испугавшись животного.

Лицо кронпринца исказилось от резкой боли, и я немедленно слезла с него, садясь рядом на колени. Я нервно осматривала тело принца, пока мой взгляд не зацепился за разорванную штанину, под которой кровоточил старый шрам.

«Почему кровь… Черного цвета?»

Забывая о том, что позади меня королева Виктория, я подозвала к себе стражников:

– Его Высочеству срочно требуется лекарь! – они моментально подняли принца и потащили обратно во дворец, оказывать необходимую помощь.

Я продолжала сидеть в грязи, шипя от содранной кожи на коленях и руках. Надо мной возвысилась мрачная тень королевы.

– Опять ты.

Я была готова к наказанию, хотя и не считала себя виноватой.

– Кронпринц должен уметь выходить из подобных ситуаций самостоятельно, – объясняет Виктория и по движениям тени, я понимаю, что она вытаскивает из рукавов колоду карт. – Я преподам тебе урок, а после, ты отправишься за своим хозяином.

Мой взгляд метнулся к Эдиону, который изображал сожаление. Я отвернулась от него, вспоминая, как легко и просто он ударил лошадь кронпринца, подвергнув жизнь родного человека опасности.

Карты закружились вокруг нас, я слышала какие-то смешки и тихий шепот, прямо около своего уха, но, когда поворачивалась, никого не видела. Мои волосы дергали невидимые руки, до щек касались холодные пальцы, оставляя синяки на нежной коже, но самое интересное началось, когда мой разум наполнился счастьем.