Он отвернулся от меня, неожиданно закашлявшись.

– Вы любите ездить верхом? – спросила я.

– Я очень любил это занятие, но после того, как… Не важно, – его настроение снова меняется.

Увидев нас, Теберп и Цемузе подошли к принцу и забрали его из моих рук.

– На сегодня ты свободна. Обработай свою рану, если не хочешь, чтобы остался шрам.

Оглушительные громовые раскаты сотрясали воздух, в затянутом небе сверкали молнии. За окном проливался косой дождь, неустанно барабаня по стеклам башни. В комнате сыро и холодно, пахло чем-то прелым и кислым, а от мокрой одежды несло плесенью.

Я монотонно расчесывала волосы после мытья в общей бане. Так приятно смыть с себя грязь прошедших дней и оказаться в своем убежище. Благодаря свету одинокого фонаря, я разглядела ободранные ладони и сколотые ногти на пяти пальцах. Взяв со стола крошечный коробок с вонючим бальзамом, я обработала свои ранки и поспешила сменить ночную рубашку на привычное платье.

Вчера вечером, когда на улице внезапно поднялся ураганный ветер, ко мне в комнату пожаловал Маоф – королевский советник, вооруженный бинтами, стерильными тряпками, благоухающей водой для примочек и загадочным сундучком, до верху забитым мазями, бальзамами, эликсирами и другими лекарствами. Он в срочном порядке обеззаразил мою разбитую бровь и принялся зашивать рану, серебряной иглой и шелковой нитью. Мужчина попросил меня сохранять тишину во время операции и задавать вопросы только после ее успешного завершения.

– Что же вам в сторонке спокойно не стоится? – на выдохе спросил Маоф, обрезая тонкую нить и обматывая вокруг моего расшибленного лба марлевую повязку. – Вы хорошо себя чувствуете? Ходят слухи что вы упали всем прикладом.

Я улыбнулась сквозь пелену стыда и неловкости. Заметив мое подавленное состояние, советник добавил:

– Кронпринц послал меня к вам, догадываясь, что вы не позаботитесь о себе должным образом, – мужчина попросил меня вытянуть руки вперед и показать ему свои ладони. – Совершенно себя не бережете!

Маоф пробыл со мной несколько часов, читая нотации и помогая справляться с полученными увечьями, не позволяя мне схалтурить ни на одной ранке и строго настрого запрещая самовольничать снова. Он буквально разжевывал мне принцип работы любой белой слуги и из всего его эмоционального выступления, я запомнила только три вещи:

Я должна выполнять любые приказы своего хозяина без сомнений и промедлений;

Если мой господин не пожелал быть спасенным из горящего дома, то я не должна нарушать его желание и соответственно спасать, рискуя своей собственной жизнью;

Находясь в обществе королевской семьи и их высокообразованных слуг, я не должна привлекать к себе внимание, пока сосредоточено стою за спиной хозяина, ожидая его распоряжений.

После этих нравоучений, я спросила Маофа:

– Его Высочество, попросил вас рассказать мне об этом?

– Он намеревался прийти сюда сам, но я настоял на том, что ему необходим отдых и постельный режим, – после его слов, я удивленно вскинула брови. – Это своеобразная благодарность кронпринца за вашу храбрость и верность. Он высоко ценит подобные качества в своих слугах и всегда очень щедр к ним.

– Щедр? – переспросила я. – Вы сами слышали, что произошло с его тремя последними слугами.

Видимо из-за моего заговорщического вида, Маоф разразился смехом.

– Роун любит пускать о себе страшные сказки по миру, – мужчина убирал все свои принадлежности обратно в сундучок, оставляя мне пару бальзамов. – Если мне не изменяет память, то предпоследний слуга, славный паренек примерно вашего возраста, получил внушительное состояние за пару лет службы и отправился в путешествие, на весьма неплохом корабле. А последнюю, женщину в самом расцвете сил, кронпринц благословил на брак и выделил ей мешок монет, которого хватит на землю, отстройку дома, свадебную церемонию и еще на много всякой всячины.