Тишина повисла, но Линда не могла долго её терпеть. Она подошла ближе к Инди, сложила руки на груди и пристально посмотрела на неё.

– Ты снова на наркотиках? – спросила она.

Вопрос заставил всех замереть. Инди на миг побледнела, её рука машинально потянулась к волосам, словно она пыталась скрыть свою нервозность.

– Ну… – она нервно хихикнула, пытаясь придать себе видимость уверенности. – Иногда курю травку. Это же не страшно, да?

Линда приподняла бровь, её взгляд стал ещё более колючим.

– Ты уверена? Потому что ты выглядишь так, будто дело не только в травке.

Инди резко выдохнула.

– Может, вам лучше следить за собой, а не за мной? – бросила она, и её голос зазвенел от раздражения.

Друзья переглянулись. Лайза закатила глаза, а Джини лишь молча обернулась, глядя в сторону Исака, возвращающегося с двумя стаканчиками кофе.

– Вот твой кофе, – сказал он, протягивая стакан Инди, но никто не мог игнорировать неловкую атмосферу, повисшую между ними.

– Скоро начнётся слушание, – спокойно произнесла Лайза, глядя на Джини, сделав вид, что они ничего не слышали.

– Боитесь? – внезапно спросил Джордж.

– Я выпила успокоительное, – с лёгкой улыбкой призналась Линда, поправляя свои ярко-рыжие волосы. – У Лорен в аптечке этого добра полно.

– Лорен? – переспросила Джини, удивлённо подняв бровь. – Это же твой агент?

– Да, я сейчас живу у неё в Бруклине, – кивнула Линда, пытаясь сохранять уверенность в своём голосе.

– Не слишком сладко, наверное, – вставила Лайза, положив руку Линде на плечо с лёгким оттенком сочувствия.

– Ну, я же не на улице, – усмехнулась Линда.

Их разговор прервался. Перед ними появилась женщина в лаконичном сером жакете от AlexanderMcQueen, её образ был строгим и сдержанным. В её походке не было ни капли суеты – спокойная, уверенная, она двигалась так, словно ничто не могло поколебать её хладнокровие. Её взгляд был ровным, безмятежным, будто происходящее вокруг её совершенно не касалось.

– Пожалуйста, пройдите в зал для слушаний. Суд начнётся через несколько минут, – её голос был беспристрастен, как и вся её осанка.

Друзья обменялись тревожными взглядами. Вздохнув, они двинулись вслед за женщиной, чувствуя, как с каждым шагом на них наваливается всё большее напряжение. Коридоры суда, с его высокими колоннами и гулкими шагами, напоминали лабиринт, из которого невозможно выбраться. Стены давили, как и весь этот день, наполненный ожиданием приговора.

– Вперёд, – едва слышно пробормотала Лайза, делая первый шаг.

Когда они вошли в зал, их встретил огромный, строгий интерьер. Длинные деревянные скамьи, массивные столы для адвокатов и прокуроров, а над всем этим – кафедра судьи, возвышавшаяся как символ неизбежности. Атмосфера здесь была гнетущей.

Скамьи для зрителей практически полностью заняты – на задних рядах расположились журналисты, старательно фиксирующие каждое движение участников процесса в свои блокноты. Камеры с большим объективом уже снимали происходящее, а яркие вспышки света ослепляли. Объективы были нацелены на стол для обвиняемых, за которым в центре внимания находилась Кэтрин Фирс.

– Никогда не думала, что однажды окажусь здесь, – пробормотала Вирджиния, её голос утонул в гуле публики.

– Никто не думал, – отозвался Джордж, его взгляд скользил по рядам, пока не остановился на фигуре Кэтрин.

Кэтрин Фирс сидела возле стола для обвиняемых. Когда-то эффектная блондинка, она теперь выглядела измождённой. Золотой блонд её волос превратился в спутанные и грязно-жёлтые пряди. На ней был оранжевый тюремный комбинезон, а руки, закованные в наручники, лежали перед ней на столе. Её лицо, бледное и осунувшееся, сохраняло болезненную ухмылку.