– Вот же… – выругался Егор, – Накаркал… Залазь-ка ты, барыня, в бричку. Вещички свои доставай.

– Зачем? – Елена в упор смотрела на него, стараясь не дрогнуть голосом.

– Будем их жечь. Костёр совсем маленький. Он волков не отпугнёт. Волки эти – в степи и на казахских стойбищах, да в аулах – на огонь насмотрелись. Таким костерком их не испугаешь. Им хоть факел под хвост – только злее будут.

Кобыла тем временем всем телом прижалась к бричке, с одной стороны перекрыв проход – словно живой щит… Елена, забыв о раненой ноге, взметнулась на сиденье, достала из саквояжа пистолет и, взведя курок, стала напряжённо вглядываться в сумрак. Свободной рукой она спихнула с сиденья дорожные сумки с вещами. Егор, не глядя, вытряхнул из них кружевные платья, флаконы и письма, облил всё это мутной жидкостью из фляги. Бросил в кучу горящую ветвь. Вспышка ослепила – огонь взвился, как демон из преисподней.

– Весь самогон ухайдокал, – процедил ямщик, сокрушённо качая головой.

Елену передёрнуло: он сжёг её последнее платье, но сокрушался о выпивке.

– Ну что, барыня… Смотри в оба и молись, чтобы твоих тряпок до рассвета хватило.

Она и смотрела, сжимая рукоять пистолета так, что занемели пальцы.

Беснующееся пламя костра то здесь, то там выхватывало из тьмы глаза – жёлтые, немигающие, горящие как угли. Вой повторился. Волки сомкнули кольцо.

Елена почувствовала, как холодный пот стекает между лопаток, а живот сводит свинцовой судорогой. Если бы её волосы не были скручены в плотный пучок, они наверняка встали бы дыбом.

Где-то совсем близко снова раздались завывания. Егор встал рядом со свободной ступенькой брички и перехватил топор поудобнее. Тут лошадь заржала и навалилась на бричку. Елена покачнулась на сиденье и от неожиданности нажала на курок. Грянул выстрел, вспышка от которого на мгновенье озарила кусок степи. Когда звон в ушах начал проходить, она как будто сквозь вату услышала отборный мат Егора, который зажимал свободной рукой ухо, и удаляющийся скулеж раненого зверя. Она, хоть и ненароком, но в кого-то попала.

– Ну ты, барыня, мать… твою… так… молодец, – не переставая материться, проорал мужик. – Хорошо мне башку не прострелила. Но гляди-ка ты, попала в кого-то. Любит тебя Бог! А если в вожака попала, то вообще ох… Хорошо, то есть. Тогда они уберутся восвояси.

Но, похоже, чуда не произошло. И, отбежавшие было волки, стали снова приближаться. Костёр начал потихоньку угасать. В слабеющем свете костра Елена начала, почти на ощупь, снова заряжать пистолет, когда вдалеке послышался пронзительный свист. Она подняла глаза и в густой темноте, откуда исходил звук, увидела прыгающий огонёк. А через несколько мгновений до них донёсся стук копыт. Из темноты в слегка освещённое костром место влетел всадник с факелом в руках. Он быстро достал из седельной сумки какой-то свёрток. Поджёг фитиль, торчащий из него, и швырнул в темноту. Упав на землю, сверток с грохотом начал «выплёвывать» огненные шары, которые со свистом, разлетаясь в разные стороны, начали взрываться. Зрелище было фантастическим. Несмотря на животный ужас от происходящего, и Елена, и стоящий внизу Егор не могли отвести глаза от этой феерии. Кобыла оцепенела и, прижавшись к бричке, только тихонько ржала.

В свете вспышек было видно, как, поджав хвосты, волчья стая уносит ноги в вязкую темноту ночной степи.

Всё это действие заняло не больше нескольких секунд, но для Елены они показались бесконечными. И вот теперь, очнувшись от оцепенения, она посмотрела на того, кто пришёл им на помощь.

В свете догорающего костра она стала разглядывать всадника, который, не выпуская из рук факела, спустился с лошади. Он внимательно огляделся и подошёл к Егору.