«Может, вам стоит заглянуть в библиотеку? – предложил я, слегка улыбаясь. – Там можно найти ответы на многие вопросы о городе. И люди, в основном, там более… общительные». На самом деле, я сам давно не был в библиотеке. Работа, заботы – все как-то отодвигало на второй план желание узнать больше об этом месте, которое стало моим домом.

Собеседник удивленно приподнял брови. «Библиотека? Вы серьезно? В такую погоду и… в библиотеку?» В его голосе звучало явное недоумение. Люди, привыкшие к ярким вывескам и быстрому ритму больших городов, порой не замечают тихих уголков, где хранится душа провинции.

«Почему бы и нет? – парировал я. – Там тепло, сухо, и всегда можно найти что-то интересное. Может, даже ключ к разгадке странности этого города». Я посмотрел на него с легкой иронией, зная, что он, скорее всего, предпочтет остаться в своем убежище, наблюдая за дождем и предаваясь мрачным размышлениям. Но вдруг… вдруг он последует моему совету и откроет для себя что-то новое?

Дождь продолжал свой бесконечный концерт, заглушая наши голоса. Я сделал еще один глоток кофе, наблюдая за тем, как собеседник задумчиво смотрит в окно. Возможно, он и правда прислушается к моему совету. А может, и нет. В конце концов, у каждого свой способ справляться со странностями жизни и странностями городов.

Я разглядывал его лицо, пытаясь понять, что скрывается за спокойствием его внешнего вида. Глубоко посаженные глаза, в которых отражался мерцающий свет дождя, казались бесконечно глубокими, полными скрытой истории, которую он, возможно, никогда не расскажет. Его руки, сложенные на коленях, казались усталыми, но сильными. В них я видел отпечаток прожитой жизни, следы пережитых трудностей и достигнутых побед.

Мы молчали довольно долго. Время словно замедлило свой бег, растворившись в безмятежности момента. В этой тишине я ощущал неловкость, но она была приятной, не напрягающей. Это была тишина взаимопонимания, тишина, в которой не нужно было говорить, чтобы быть услышанным.

«Может вы расскажете не много о себе» – предложил он. Я заметил, как на его лице появилась едва уловимая улыбка. Она была грустная, но теплая, как воспоминание о давно прошедшем, но до сих пор ценном опыте.

«Пожалуй» – откликнулся я.

Я отставил чашку, обдумывая, с чего начать. Моя история, как и история этого города, была полна тихих уголков и неожиданных поворотов. «Я приехал сюда по совету друга и не жалею, – начал я, – искал место, где можно было бы остановиться и перевести дух. Большие города выматывают, знаете ли. А здесь… здесь время течет по-другому».

Я рассказал ему о своей работе – о том, как пишу небольшие статьи для газет и журналов, о странных историях, которые мне доводится слышать от собеседников, таких как вы. Знаете мне начинает нравится этот дождь, эти тихие улочки, эту странная отчужденность людей, за которой скрывается что-то большее.

«Иногда мне кажется, что этот город сам выбирает, кого впустить в свое сердце, – добавил я, усмехнувшись. – И кто знает, может быть, нам тоже суждено стать частью его истории». Я замолчал, глядя на собеседника. Его глаза выражали неподдельный интерес.

«Скажите, вас никогда не терзали сожаления? – прозвучал его вопрос, словно вырвавшийся из глубин души. – Я имею в виду… о решениях, определивших вашу жизнь. Не возникало ли у вас мимолетной тени сомнения, верным ли был выбор – посвятить себя писательству, избрать путь одинокого волка?»

Я задумался. Жалел ли я? «Возможно, иногда. Путь писателя – это часто путь одиночества, со своими взлетами и падениями, периодами вдохновения и мучительной пустоты». Я поймал паузу и посмотрел в окно. За окном шел дождь, капли стекали по стеклу, размывая очертания далеких домов, словно акварель, написанная неумелой рукой. Но разве можно творить, не погружаясь в себя, не отстраняясь от суеты мира?