Август 1757 года
Поражение прусской армии
Армия генерал-фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина одержала победу над прусским корпусом фельдмаршала Левальда возле деревни Гросс-Егерсдорф.
22 января 1758 года
Никто не сопротивлялся
Русские войска под предводительством генерал-аншефа Виллима Фермора вступили в Кёнигсберг. Мирно. На следующий день было отдано распоряжение о приведении к присяге на верность российской императрице всех чиновников и жителей Восточной Пруссии. И 24 января, по иронии судьбы – в день рождения Фридриха II, кёнигсбергцы стали подданными Российской империи, и прусский одноглавый орел уступил место российскому двуглавому на городских воротах и в официальных заведениях.
Август 1758 года
Никто не победил
Кровопролитное сражение между русскими и прусскими войсками при селе Цорндорф. Огромные потери с обеих сторон. На следующее утро после сражения армии разошлись в разные стороны: русские войска – на северо-восток к Ландсбергу, прусские – на юго-запад к Кюстрину.
Август 1759 года
Разгром прусской армии
Семичасовое сражение под Кунерсдорфом между прусской и русско-австрийской армиями. Перевес в численности войска далеко не в пользу прусского короля, армия которого насчитывала 48 тысяч человек в противовес армии генерала Петра Семеновича Салтыкова из 41 тысячи солдат и плюсом австрийская армия – 18 тысяч солдат. Полное поражение прусской армии. Фридрих II бежал с остатками своих войск – с тремя тысячью солдат – за Одер.
27 сентября 1760 года
Никто не сопротивлялся
23‑тысячный корпус генерала Захара Григорьевича Чернышева подошел к Берлину. Защищать город особо было некому: основные силы были вне города, гарнизон решил бой не давать. Чернышев получил ключи от города и вошел в него без боя. Правда, через несколько дней решил его оставить, так как по донесениям генералу стало известно, что Фридрих с 70‑тысячной армией подходит к Берлину.
Конец 1761 года
Конец неизбежен
Фридрих знал, что поражение армии, крах Пруссии и его смерть неизбежны.
Но судьба вытянула из урны смерти другой билет, и этот билет был предназначен не ему.
В Рождество Христово, в четвертом часу дня во дворце на реке Мойке 25 декабря 1761 года, по новому стилю 5 января 1762‑го, «отошла в вечность» Елизавета Петровна, императрица Всероссийская. И для Фридриха, его армии, Пруссии и всех стран – игроков европейской политики изменилось многое и кардинально.
«Ваше императорское величество, примите благосклонно мое поздравление с восшествием на престол. Уверяю ваше величество, что из всех пожеланий, которые вы получите по этому поводу, ни одно не будет более искренно, чем мое, и что никто не желает вам более благополучия, чем я, и что никто, как я, не хочет установить между двумя государствами старинное доброе согласие, нарушенное усилиями моих врагов, что выгодно только для посторонних»[30].
Фридрих не лукавил и не льстил. Для него восшествие на российский престол Петра, «доброго брата и друга», искренне и фанатично восхищавшегося политикой и военным искусством прусского короля, означало одно. Спасение.
Екатерина Алексеевна лучше других знала о болезни Елизаветы Петровны, и для нее это было ожидаемо и неожиданно одновременно. Восшествие на престол супруга гарантировало ей иной статус. Супруга императора, императрица. В ответ на поздравления Фридриха по поводу ее нового положения Екатерина отправляет вежливый, соответствующий случаю, но самый краткий и сухой ответ за всю историю переписки двух монарших особ: «Принося благодарность вашему величеству за участие, какое вы высказываете по случаю восшествия на престол императора, моего супруга, я чувствую себя весьма обязанной вашему величеству за доказательства внимания и дружбы, оказываемых мне вами; я буду искать случаев отвечать вам взаимностью и убедить ваше величество в высоком почтении и уважении»