Странный посетитель, тем временем, негромко пристукнул своей тростью по люциевой брусчатке и, пробормотав что-то на незнакомом языке, неторопливой походкой направился к привратникам, стоявшим по обе стороны от ворот. Равный Стерн проводил его любопытным взглядом. Он-то думал, что так и простоит весь день на жаре в бессмысленном ожидании двух глупых подростков, а тут такое зрелище. Если мужчина в красном не имел приглашения – а он (это равный Стерн, с его многолетним опытом дворцового управляющего, мог определить за секунды) его не имел – то одним выговором ему было не отделаться. Правила в этом году ужесточились, теперь запрещалось даже на преддворцовую территорию заходить без особого разрешения.

Посетителя, впрочем, отсутствие документа и враждебные позы стражников ничуть не смутили. Он неторопливо огладил лацканы сюртука, аккуратно поправил чуть съехавший набок цилиндр и, поприветствовав привратников глубоким поклоном, звучно произнёс:

– В мирах мира. Позвольте представиться, Александр Мстиславович Мирской, Знающий огневеденье. Прибыл от лица моих учеников, Эдриана Товальди и Ангелины Александровой, по делам       Особого Совета Междумирья.

Равный Стерн встрепенулся, услышав имя пришедшего, и посеменил к воротам. Ловкий, проворный, сообразительный, домус по ипостаси, бессменный и бесценный дворцовый работник, он сразу понял, в качестве кого прибыл Знающий Трима и какой приём ему следовало оказать.

– В мирах мира, равный Александр. – Показав ладони тыльной стороной, он дал знак стражникам и, не дожидаясь, когда те отопрут ворота, направился к главному входу в Перфидию. Оглянуться маленький человечек соблаговолил лишь в конце пути и ожидаемо никого на дорожке не увидел. Самодовольно улыбнувшись, он собрался было вернуться обратно, как вдруг его окликнули со стороны парадного входа:

– Искренне прошу прощения за такое своеволие, но из-за своей профессии я выработал вредную привычку между длинными и короткими дорогами выбирать последние, – Александр Мстиславович обезоруживающе улыбнулся. – Вам, должно быть, нравятся прогулки. Понимаю, и всё же, —Знающий бросил беглый взгляд на циферблат карманных часов из красного золота, – мне бы не хотелось опоздать на столь важную встречу, хотя, безусловно, ваше общество доставляет мне немалое удовольствие. – Он склонил голову набок. – Боюсь показаться нескромным, но, как вы видите, я прекрасно разбираюсь во внутреннем устройстве Перфидии. Вы можете спокойно продолжить наслаждаться прогулками, я сам доберусь до зала Собраний.

– Сопроводить вас туда – мой долг, – сухо уведомил равный Стерн и на этот раз повёл Знающего нормальной дорогой.

Несмотря на пережитое унижение, он не мог не отметить про себя, как тонко и искусно его поставили на место. «При желании», – подумал равный Стерн, умело передвигаясь по дворцовому лабиринту, – «этот двуипостасный смог бы сделать блестящую карьеру при дворе».

Двери в зал Собрания, отлитые из атиса, зелёного метала с золотистыми переливами, были высотой около четырёх метров. С их верхушки одна часть виверн – ипостась правящей семьи – взирала на летящего дракона слева, а другая их часть – на раскрывшего в немом крике рот грифона справа. Равный Стерн достал молоточек из атиса, постучал по небольшому углублению у основания клюва грифона и, попрощавшись с Александром Мстиславовичем, ушёл проверять состояние дворца. Ему было немного жаль этого гордого человека, потому что состав сегодняшнего собрания (строго засекреченный, но уж равный Стерн был обязан знать такие вещи) мог означать только одно: решение, положительное или нет, уже приняли.