– Выбирайте слова, Правящий Бьян, – резко оборвал его Правящий Фортен. – Дракона невозможно вынудить сделать что-либо даже под страхом смерти. В любом случае, ради сохранения магического баланса Стеллы мы обязаны оберегать жизни и Ангелины, и Эдриана. Смертная казнь, как вы понимаете, – он посмотрел на Александра Мстиславовича, – никогда не рассматривалась как возможная мера наказания.

– Именно так, – подтвердил Правящий Нан-Тариан. – Мы хотели познакомиться с вашими одарёнными учениками и обсудить с ними возможные способы спасения Междумирья, пока не стало слишком поздно. Согласно подсчётам наших учёных, Междумирье продержится немногим больше двух месяцев. Успеет ли равная Ангелина за это время развить свои способности? Вероятность очень мала, учитывая средние показатели…

– Давайте без математических точностей! – потребовал Правящий Фортен. – Думаю, всем присутствующим понятно, что с таким уровнем силы за два месяца почти невозможно настолько хорошо овладеть своими способностями.

– Прошу не перебивать меня, – в голосе Правящего Тариана прорезалась сталь. – Знающий Александр, – юноша повернулся к нему, – у вас есть, что предложить? Уверен, вы почтили собрание своим присутствием не только ради того, чтобы защитить своих учеников.

Александр Мстиславович кивнул и в полной пристального, хищного внимания тишине рассказал о своём плане. Правящие долго молчали, обдумывая его идею (Нан-Бьян под давящим, суровым взглядом Нан-Фортена больше не осмеливался неосмотрительно высказываться), после чего, посовещавшись в небольшом помещении, примыкавшем к залу Собраний, огласили своё решение.

– Вы знаете о драконах больше, чем любой другой двуипостасный Стеллы. Мы даём вам возможность исправить положение своими силами. – Внезапно круглые зрачки тёмно-фиолетовых глаз Нан-Тариана, всегда горящих уверенностью в собственной власти, сменились на вертикальные и вытянулись, как у змеи, готовящейся к нападению. – Месяц будет отведён вам на подготовку и месяц – на выполнение миссии. Вы должны присылать нам отчёты о развитии способностей равной Ангелины и равного Эдриана каждую неделю. – Он обратился к членам Высшего правящего органа. – Я, Правящий Нан-Тариан Нан-Лиан Эмиан, выступающий от имени своего отца и от лица всего населения Элеонара, даю слово восстановить энергетический баланс Междумирья и всей Стеллы за грядущие два-два с половиной месяца. Вы знаете, чем нам грозит нарушение этого обещания, поэтому можете доверять моим словам.

Правящий Тариан, высоко подняв руки лицевой стороной, низко поклонился.

– Мы принимаем ваше обещание, – холодно ответил Нан-Фортен. – Но вы тоже должны уведомлять нас о том, как происходит обучение Ангелины.

– Разумеется, – Нан-Тариан вежливо кивнул и повернулся к Александру Мстиславовичу. Уважение, с котором тот ещё минуту назад обращался к Правящим, сменилось угрозой, «сдобренной» ледяной враждебностью. – Не подведите нас, Знающий Александр.

Тот поклонился и тихо, но уверенно, без единой капли страха, сказал:

– Я оправдаю ваше доверие.

«Вы слишком спокойны для юноши, чья жизнь может оборваться через два месяца. Но вы не можете, вы не должны знать…».

Мне всегда было интересно, как чувствует себя человек после обморока. В фильмах это показывали как-то карикатурно: либо слишком комично, либо, напротив, трагично. Оказалось, что в них не было ни доли правды. Голова после потери сознания гудела, звенела, болела и моментами разрывалась, а тело ощущалось как комок спрессованной ваты: тесно, жарко, муторно и вообще не продохнуть. Во рту, к тому же, почему-то ужасно горчило.