Едва двери открылись полностью, Александр Мстиславович вошёл в зал Собраний. Когда-то в его памяти отпечатался каждый поворот, каждая дверь, каждый тайный ход дворца – и только это помещение он не мог вспомнить, как ни старался. В тот день его не интересовали ни холодные серо-голубые моготовые стены, ни воронкообразный пол, ни выстроившиеся по верхней линии этой воронки белокаменные трибуны, ни огромные мрачные портреты предыдущих Правящих, взиравшие на провинившихся с высоты. Он помнил только человека, стоящего в центре воронки, маленькую хрупкую потерянную светловолосую фигурку и рисунок, оставленный её рукой рядом со стульями для «посетителей».

«Тогда она стояла там, – с лёгкой грустью подумал Александр Мстиславович, спускаясь к центру. – А теперь настала моя очередь. Как давно это было…»

Он встал на место, высоко поднял руки, обратив их лицевой стороной к собравшимся, и низко поклонился.

– В мирах мира, в странах процветания, в городах благополучия.

Никто не отвечал в течение пяти минут, поэтому он всё также стоял, согнувшись и протягивая руки.

– В мирах мира, – сказал наконец неожиданно юный, почти мальчишеский, голос. – Вы, должно быть, глава симула равной Ангелины и равного Эдриана, Знающий огневеденье Александр Мстиславович Мирской?

Голос принадлежал самому молодому члену собрания – Правящему Нан-Тариану Нан-Лиану Эмиану, вступившему в должность в этом году после того, как его отец сильно заболел.

– Вы совершенно правы, – подтвердил Александр Мстиславович. – Я пришёл, чтобы сообщить вам, что беру на себя всю ответственность за закрытие Междумирья.

Присутствующие возбуждённо зашептались. Александр Мстиславович поднял голову – так и есть, среди собравшихся сегодня были все четверо Правящих вместе с главными советниками по внешней безопасности. Он так и знал, он знал, что ради такого случая они созовут Высший правящий орган, а не Особый Совет, как было указано в требовании явиться в Перфидию. Приди сюда его ребята одни, без поддержки – им бы не дали и рта раскрыть, надавив авторитетом.

– Вы не должны брать на себя вину за случившееся, – мягко заметил Нан-Ортан Нан-Торен Дамиан, Правящий Люции. Это был невысокий полный мужчина с поредевшими, поддернутыми сединой волосами и маленькими глазками. – Мы считаем, наказание должны нести провинившиеся.

– До тех пор, пока они учатся в моём симуле, они находятся под моей ответственностью, – Александр Мстиславович учтиво поклонился. – Пользуясь правом Знающего, я настаиваю на своей виновности.

– Что ж, не будем отрицать, что не ожидали такого исхода, – холодно заметил высокий широкоплечий мужчина с длинными кудрявыми седыми волосами и грубыми чертами лица. – Давайте не будем тратить время на эти словесные игры и перейдём прямо к делу. Как нам восстановить магический баланс?

«Слухи не врут, – подумал Александр Мстиславович. – Правящий Нан-Фортен Нан-Киран Тиен, правитель Тоэры, ценит каждую минуту в своём расписании и ставит благополучие своей страны превыше всего».

– Позвольте мне представить мой… – начал он, но молодой рыжеволосый мужчина в ярко-золотом костюме, который бы выглядел вполне уместно в каком-нибудь увеселительном заведении, перебил его:

– Я ведь уже предлагал вам! Достаточно заставить эту…как же её…Ангелину открыть мир снова, и всё. Конечно, она новичок, но…

Александр Мстиславович с интересом взглянул на говорившего. Правящий Далиры, Нан-Бьян Нан-Фэян Вэлиан имел дурную славу дебошира и волокиты. Ходили слухи, что пять лет назад, в день смерти своего отца, он устроил праздник для «друзей», на котором во всеуслышание объявил, что собирается построить государство «вечного веселья» на месте «царства уныния и занудства» его покойного родителя. С тех пор одна половина казны ежемесячно уходила на гулянки, балы, роскошные туалеты и дорогие подарки для фавориток, а другую его младший брат и советники отвоёвывали на государственные нужды.