Мария нахмурилась. «Вы что-то недоговариваете, профессор.»

Лебедев лишь покачал головой. «Я сказал достаточно. Теперь, если вы позволите, мне нужно закончить работу. Меня попросили подготовить отчёт по её… последним исследованиям.»

Алекс знал, что Лебедев лжёт. Или, по крайней мере, скрывает часть правды. Этот человек знал больше, чем хотел показать. И ключ к разгадке тайны Эвелины Смирновой, возможно, лежал не только в её мёртвом теле, но и в живом страхе её коллеги.

Мария бросила на Лебедева подозрительный взгляд, но он уже отвернулся, углубившись в бумаги на столе. Алекс подошел ближе, его тень накрыла профессора.

«Профессор Лебедев,» – голос Алекса был тих, но пронизывающ. – «Вы упомянули, что некоторые двери лучше держать закрытыми. Звучит так, будто вы не просто знаете о её исследованиях, но и опасаетесь их последствий. Что именно она нашла?»

Лебедев вздрогнул, словно Алекс застал его врасплох. Он поднял голову, и теперь в его глазах читался не только страх, но и явное раздражение. «Детектив Волков, вы задаёте слишком много вопросов. Моя роль здесь – помочь полиции разобраться с научными аспектами. Я не детектив и не мистик. У Эвелины были… амбициозные идеи. Очень амбициозные. И весьма рискованные.»

«Рискованные в каком смысле?» – настаивал Алекс. – «Для неё самой? Или для чего-то ещё?»

Профессор нервно пригладил свои растрёпанные волосы. «Понимаете, её основная гипотеза заключалась в том, что вселенная не статична, а постоянно флуктуирует на субатомном уровне, порождая бесконечное количество почти идентичных реальностей. Она верила, что с помощью определённых частот и энергий можно… „настроить“ сознание на эти флуктуации. Или даже „перенести“ объект.»

«Перенести объект?» – Мария, стоявшая чуть позади, удивленно вскинула бровь. «Вы имеете в виду телепортацию?»

«Не совсем,» – Лебедев покачал головой. – «Эвелина называла это „квантовым резонансом“. Она считала, что можно на мгновение синхронизировать объект с его „отголоском“ в другой, очень близкой реальности, и таким образом „переместить“ его. Это было в теории. Но она, кажется, перешла к практике.»

Алекс вытащил из кармана металлический цилиндр. «Этот артефакт имеет к этому отношение?»

Глаза Лебедева расширились при виде цилиндра. Он потянулся к нему, но в последний момент отдёрнул руку, словно обжёгся. «Где вы это взяли? Это… это её „ключ“. Прототип. Она работала над ним месяцами.»

«Её нашли с ним,» – ответил Алекс, наблюдая за реакцией профессора. – «Что он делает?»

«Она считала, что он помогает стабилизировать сознание при „переходе“,» – голос Лебедева звучал почти шёпотом. «Или, по крайней мере, направлять „резонанс“. Без него… это как бродить по лабиринту с завязанными глазами. А с ним… можно открыть что угодно.»

«Открыть что?» – спросил Алекс.

Лебедев поднял на него мутный, испуганный взгляд. «Двери. Двери между мирами. Или, возможно, между вариантами одного и того же мира. Она говорила о „разрывах“, о „наслоениях“, когда одна реальность начинает просачиваться в другую. Она верила, что её „резонатор“ может это контролировать.»

«И что-то пошло не так,» – заключила Мария.

Профессор опустил голову. «Думаю, да. Последние несколько недель Эвелина была… не в себе. Она видела что-то, слышала что-то. Говорила о „шуме“ и „тени, которая всегда следует за ней“.»

«Тень?» – Алекс почувствовал холодок по спине. Это напомнило ему о его собственной трагедии, о том необъяснимом, что преследовало его самого.

«Она говорила, что это „отголосок“ из другой реальности. Нечто, что она случайно „подтянула“ за собой. И это нечто… оно не было дружелюбным.» Лебедев вновь посмотрел на Алекса, его глаза были полны отчаяния. «Пожалуйста, детектив. Если вы найдёте её записи, будьте осторожны. Она не просто играла с огнём. Она играла с самой тканью бытия. И, возможно, проиграла.»