Он неуверенно толкнул одну из тяжелых створок двери. Она поддалась с глухим, протестующим стоном, и он шагнул внутрь, словно погружаясь в другой мир, в другое время.

Внутри его встретили гулкие, высокие коридоры с холодными каменными полами, по которым его шаги разносились неестественно громким эхом. Освещение было тусклым, казенным – редкие лампы дневного света под высоким потолком бросали бледный, мертвенный свет, который не разгонял, а скорее сгущал тени по углам. Воздух был неподвижным, сухим и прохладным, и пахло здесь иначе, чем в библиотеке. Запах старой бумаги присутствовал, но он был другим – не живым, сладковато-книжным, а сухим, ломким, официальным. К нему примешивался слабый, но отчетливый запах старых чернил, сургуча, которым когда-то скрепляли папки, и еще чего-то неуловимого – возможно, запаха самого времени, спрессованного и законсервированного в этих стенах.

Тишина здесь тоже была иной – не сонной и благоговейной, как в библиотеке, а напряженной, мертвой. Она нарушалась лишь редкими, отдаленными звуками: шарканьем чьих-то ног по каменному полу в дальнем конце коридора, далеким, отрывистым стуком резиновой печати, скрипом открываемой и закрываемой двери. Эти звуки лишь подчеркивали общую атмосферу застывшего, бюрократического безмолвия.

Стены длинных коридоров были голыми, окрашенными в унылый казенный цвет – то ли грязно-бежевый, то ли бледно-зеленый. Лишь кое-где висели пожелтевшие от времени планы эвакуации, схемы расположения отделов или старые, выцветшие портреты в строгих рамах – давно забытые партийные деятели, герои труда или просто безымянные чиновники, чьи лица стерлись из памяти так же, как и их имена. Все здесь дышало забвением, официальной версией прошлого, из которой была тщательно вымарана любая жизнь, любая неоднозначность.

У Андрея возникло отчетливое ощущение, что время здесь не просто застыло, как в болоте. Оно было погребено. Погребено под тоннами пыльных папок, под миллионами исписанных казенным почерком страниц, под тяжестью грифов «Секретно» и «Хранить вечно». Он шел по этим гулким коридорам, чувствуя себя археологом, спустившимся в гробницу забытой цивилизации, где каждый шаг мог потревожить покой мертвых – мертвых фактов, мертвых историй, мертвых людей. И он не был уверен, хочет ли он тревожить этот покой. Но пути назад уже не было. Он шел искать следы Лики в этом Храме Забвения.

3. Хранитель Порогов

После блужданий по гулким, пустынным коридорам, сверяясь с редкими, полустертыми указателями на стенах, Андрей наконец нашел то, что искал – дверь с табличкой «Читальный зал / Выдача дел». Она была такой же тяжелой и неприветливой, как и все остальные двери в этом здании. Он неуверенно толкнул ее и вошел.