– Держи крепче! Уронишь – за невесту с разбитым лицом полную сумму не заплатят! – приказывает голос.

Меня затаскивают, очевидно, в ту самую закрытую повозку, что я успела увидеть. Слышен ускоряющийся топот копыт. И вот уже кони скачут во весь опор.

– Клади ее на пол! Чтобы случайно не упала – товарный вид не испортить бы! – кто-то садится рядом на пол и продолжает меня держать.

– Можешь не кричать – все равно никто не услышит! – очевидно, эта фраза обращена ко мне.

Повозку мотает во все стороны от скорости. У меня такое ощущение, что, как только я села в тот экипаж, который забирал меня из закрытой школы – кони понесли. Единственный спокойный, хотя и короткий, промежуток времени после этого – совместная трапеза всей семьей и то – с присутствующим за ней Гориславом… И внезапно возникает короткая вспышка тоски по тому времени, когда я была тенью в серых стенах той школы…

Ехали в этой повозке бесконечно долго. Я потеряла счет времени. Дышать через мешок получается с трудом.

– Я сейчас задохнусь! – в какой-то момент не выдержала я.

Ощущается какое-то движение внутри экипажа. С моей головы стаскивают мешок. Я жадно втягиваю в легкие воздух. У мужчин вокруг закрыты лица.

– А ничего – милая мордашка! – бросает фразу один из них

– Как только за эту мордашку получаем деньги – расходимся в разные стороны по одному, – хмуро отвечает другой.

Повозка останавливается где-то в лесу. Коней распрягают и садятся на них. Меня перебрасывают через седло. Опять достаточно долго мне приходится болтаться в таком положении. Лес становится все гуще. Стволы деревьев, поросшие мхом, мелькают перед моим носом. Кроме них я могу рассматривать лишь, как по толстому слою хвои, устилающему лесную почву, ступают конские копыта.

Наконец перед нами открывается небольшая поляна. Возле костра сидит группа явно не добропорядочных граждан. Меня опускают на землю. Часть мужчин спешивается. В мою сторону молча поворачивается несколько голов Один из них также молча встает и, перешагнув через бревно, подходит ко мне. Его левый глаз смотрит на меня, не мигая. Другим он крутит во все стороны, обходя вокруг меня и осматривая словно лошадь на базаре.

– А ничего девчонка! – я чувствую легкий хлопок по тому месту, на котором обычно сидят.

От чего вздрагиваю и, едва не споткнувшись, невольно делаю пару мелких шагов вперед. Тело после такой поездки затекло и жутко ломит. Хорошо, что получилось устоять на ногах. Раздается его сухой хриплый смех, несколько голосов возле костра тоже подхватывают его. Мне же совсем не смешно. Я опускаю глаза, боясь смотреть по сторонам

– Больше никому ее не трогать! – резко оборвав смех, он тыкнул пальцем в мою сторону. – А то товар еще ненароком попортите…

Сам же уперся своим взглядом в мою грудь.

– Ну что, рассчитываться будем? – хмурый голос одного из тех, кто привез меня сюда, отвлекает внимание на себя.

– А ты не хочешь остаться с нами? Получишь в два раза больше, – предлагает ему одноглазый.

– Боюсь – такую сумму не успею потратить до конца своей жизни.

– Что-то ты мало жить собрался!

В ответ одноглазому – молчаливая усмешка:

…

– Я свою часть договора выполнил. Жду оплату.

Тип с неподвижным глазом делает жест рукой. От костра отделяется темная фигура. Через какое-то время Хмурый подбрасывает в своей руке увесистый кошель.

– Не советую здесь задерживаться. Сам знаешь, за ней может прийти Гор, – дает он совет.

– По-моему ты его переоцениваешь. Ты сам это место нашел бы? – самоуверенно отвечает одноглазый.

– Береженого – Бог бережет.

– Вряд ли ему есть до нас дело.

– Но душу дьяволу я бы не торопился отдавать. Удачи! – хмурый мужчина быстро вскакивает на коня. Топот копыт быстро затихает в сгущающихся сумерках.