- Хотелось бы с Таисией Викторовной попрощаться, - тихо заметил Блинников, пожелав напоследок расспросить хозяйку.

- Отдыхает, - снова осклабился Жорка. – Поезжай без прощаний, майор. Оно  спокойнее.

Уже из такси Дима позвонил Бессарабу. Поблагодарить и поболтать напоследок. И так человеку столько неудобств доставили! И все зря…

«Да ну? – устало осведомился внутренний голос. – Ты сам-то к чему стремился, Дима?»

- Значит, меня ты не послушался, - пробурчал Бессараб, забравший его на вокзале. Машина еле-еле тащилась через все пробки в час пик, а на заднем сиденье лежал средних размеров баул с подарками Гоголю. Даже не открывая большую спортивную сумку, Дима точно знал о ее содержимом. Живые раки, переложенные льдом.

- Хоть какой-то толк от твоего приезда, - хмыкнул Бессараб и, задумчиво глядя на красный сигнал светофора, бросил отрывисто. – Мы с Витькой лет так с двадцати знакомы. Судьба свела. Он упертый сукин сын, но для своих разобьется в лепешку.

- Друзья по жизни? – удивился Блинников. – Вы совершенно разные люди.

- Не друзья, это точно. Скорее приятели. Он мою дочку крестил. Помогал ей, чем мог. Мать ее поддерживал в трудное время. Всегда рядом оказывался. Деньги, внимание, какие-то связи… Ничего для них не жалел.

- А ты? – удивленно вскинулся Крепс и рассеянно глянул на мелькавший за окном город. Старинные здания с лепниной и атлантами сменились многоэтажками новых районов.

- На меня на долгие годы болт положили, - криво усмехнулся Иван Григорьевич. – Никакой помощи принять не захотели. Света лет в пятнадцать узнала, кто ее настоящий отец. Но родным меня не считает. У нее другой папа. И тут уже ничего не поделать. Я много дров наломал. Хотя был момент, когда требовалось просто поверить. Послать всех к чертям, Дима, и встать на сторону любимой женщины. А я этого не сделал. Посчитал себя обиженным. В армию подался, как последний дурак. Хорошо, к Гоголю попал и живым вернулся…

- Наслышан я про твои подвиги, - некстати вставил Крепс.

- Да ерунда это все, - в сердцах воскликнул Бессараб. – У меня давно уже хорошая семья. Вон, дочка младшая замуж собирается, - улыбнулся он. – Супруга – умница… Но я точно знаю, где налажал и когда. Не встань я в позу обиженного бегемота, жил бы с любимой и воспитывал собственного ребенка. Я знаю об этом, Дима. И жена моя знает. Иногда всплывает вся эта муть, и так тошно становится. Вот я тебя и предупредил по-братски, - хрипло рассмеялся Бессараб, выезжая на трассу. – У нас раньше аэропорт прямо в городе был. А теперь отгрохали махину на выселках. Пока доедешь, пока регистрацию и досмотры пройдешь, проще машиной в ту же Москву доехать…

- Так поедем, - усмехнулся Блинников. – Я с удовольствием…

- Не, братан, у меня дел полно. Давай лучше летом, бери свою Юлю и пацана и приезжайте к нам.

- Голый номер, Иван Григорьевич, - неохотно протянул Крепс, - не нужен я ей. Для каких-то своих целей использовала меня Юлия Владимировна. Но я пока сообразить не могу… Слишком много случайностей и нестыковок. Я пять лет о ней и знать не знал, и тут она в купе вваливается.

- Так не бывает, - мотнул башкой Бессараб. – Ты подумай, что за это время произошло? Наведи справки, задействуй ресурс. Ты же всегда можешь докопаться до правды. Самое простое, конечно, это спросить…

- Как?! – рыкнул Блинников.

- Ртом. Открываешь его, шевелишь языком. Это называется артикуляция.

- Прикалываешься?

- Даю ценный совет.

- Мне нечего у нее спрашивать. Я не понимаю, куда она делась! Улизнула втихаря, да еще хозяйку против меня настроила. Та даже попрощаться не вышла.