- Но он же не будет знать… - вскинулся Крепс. Подскочил к ней, крепко схватив за руки. – Я-то думал, мы с тобой все решили прошлой ночью.

- Сказка со счастливым концом – не наш случай, Дима, - надменно отрезала она, не давая ему возможности пойти в наступление. – Мы переспали, удрали от погони, и ты меня увез на коне. На этом все. Принцесса превратилась в лягушку. Сказка закончилась. Самое лучшее в такой ситуации – пойти своей дорогой. Мы с тобой слишком разные, и пути наши не должны были пересечься…

- А что ж ты тогда в вагоне пряталась? Вернулась бы сразу к муженьку? Тебе ж не привыкать - перед каждым мужиком раздвигать ноги… Ты как папу с сыном обслуживала? Вместе или по очереди? Но вы же люди занятые… График, небось, заранее составляли, - противно осклабился Крепс, и тут же маленькая тонкая ладонь сильно заехала по щеке.

- Пошел вон, - тихо и спокойно сказала Юлька.

- Стерва гневливая, - бросил он, выскакивая из комнаты.

«Вот ты дура, - криво усмехнулась Юля, глядя в зеркало. – Ради кого заключила сделку с Янычем? Влюбилась в дерьмо и пожертвовала своей жизнью! Ради кого?!

Она всхлипнула, потирая ушибленную руку. Но и Крепсу досталось. Удар получился знатный. Три года занятий большим теннисом не прошли даром.

- Нужно уезжать, - решительно сказала Юлька своему отражению и внезапно пожалела, что ворвалась в купе к Диме Блинникову и все ему рассказала. Даже промолчать не подумала. Она быстро покидала в сумку свои и Димкины вещи и, выйдя в гостиную, где хозяйка вязала ажурную шаль, светски улыбаясь, воскликнула:

- Давайте печь сырники, Таисия Викторовна. Сделаем для Виктора Николаевича видеоотчет.

- Конечно, Юленька, - ласково проговорила старушка, откладывая шаль в сторону. – Ох, мой Витька пожрать любит. Поэтому и рестораны себе завел. А твои сырники ему точно понравятся. Только давай сначала поговорим. Закрывай дверь и садись. Вижу я, как ты маешься. Любишь этого чурбана непутевого.

- Так заметно, - прошептала Юлька, всхлипывая. Закусила губу, чтобы не разреветься. Вгляделась печально в мудрые глаза Таисии Викторовны и вдруг почувствовала, что впервые за пять лет нашелся человек, способный понять ее и помочь советом.

- Я запуталась, - прошептала она, плотно закрывая высокие дубовые двери. Села на краешек дивана, считая, что разговор долго не продлится. – И даже не знаю, с чего начать…

- Так с самого начала и рассказывай, - улыбнулась хозяйка дома. – Мне хочется тебе помочь, но как советовать, если толком ничего не знаешь. Обещаю молчать. Даже Витьке не проговорюсь.

- Многие в курсе, - печально начала Юля. – И для большинства я – пария. Дима вон как отреагировал. Сева ему выложил все, что знал. Но у нас бы и так ничего не получилось… Мои мечты дурацкие. Влюбилась в него, как дура! А он и тогда об меня ноги вытер, и сейчас пытается.

- Дурак, - кивнула Таисия. – Мой первые годы метался между мною и своей одноклассницей. Все выбирал, кто лучше. Даже Галочкино рождение помехой не стало. Вот только когда Витька родился, успокоился немного. Есть люди, всю жизнь словно голубки живут. Мирно и радостно. Соседи наши так жили. Потом их сын, с Витей они дружили крепко, тоже с женой хорошо ладили. Только его убили. Прямо в кабинете… У каждого своя беда… Дадут счастья немного, а потом отнимут последнее.

- Да я сама поступила глупо, - тяжело вздохнула Юлька. – Не стоило ради Димы на стенку лезть и дурацкие соглашения заключать…

- Давай-ка, поподробней, - строго воскликнула Таисия. – Во что ты умудрилась влипнуть, девочка?

Юлька перевела дух и принялась рассказывать. Сначала про родителей и гибель отца. Потом про свалившегося как снег на голову Валерия Петровича. О его недвусмысленных намеках и становившихся настойчивыми ласках. О мамином равнодушии и своем побеге в Москву. Даже о годах учебы в университете поведала с улыбкой, а вот когда вспомнила о Кирсанове и его бравом помощнике, за которыми следила на кладбище, разрыдалась как маленькая.