Она оторопело наблюдала, как Будкин совершенно спокойно идет прочь, открывает калитку и выходит на улицу. И как только верный приспешник Сашки Яныча скрылся за забором, телефон зазвонил, как по команде. Юля уставилась на него, будто увидела гремучую змею, трясущую перед ее носом погремушкой хвоста. Телефон все звонил, и, сделав над собой усилие, Юлька протянула руку и приняла вызов.

- Юленька, - заголосила мать. – Наконец-то, доченька! Приезжай скорее, у нас тут такое…

- Мам, вы все взрослые люди, - спокойно заявила Юлька. – И без меня справитесь какое-то время.

- Мы-то справимся, - прошипела мать. – Но хочу тебе напомнить Валерочкино условие. Все прописано в завещании. Если ты выйдешь замуж за этого… своего… Ты должна понимать, что Саша запустит все механизмы и лишит тебя наследства. Оставит голой и босой… И меня заодно…Ты этого хочешь? Оставить нас нищими?

- Я в курсе, мам, - сухо бросила Юля. – И условия завещания распространяются только на меня. А ты будешь и дальше как сыр в масле кататься…

- Это еще неизвестно. От Валеры можно многого ожидать. Прощальный фейерверк нам у нотариуса гарантирован. Но ты и сама это знаешь не понаслышке. Иезуит поганый. Он нам и после смерти житья не даст. Будет из могилы условия диктовать. Сын проще, примитивнее. Ты бы могла его вокруг пальца обвести, - тяжело вздохнула мать и добавила шепотом. - Юля, сто раз подумай. Я тебя умоляю! Я слышала, как Сашка обещал забрать у тебя Димульку и лишить родительских прав. Ты и на это пойдешь?! Опомнись, доченька. Не рискуй, пожалуйста. Ни один член не стоит разлуки с ребенком! Сашенька к тебе хорошо относится. Помиритесь, дети. Побегали, и хватит, - промурлыкала ласково.

Юля из последних сил взяла себя в руки, постаралась не сорваться на крик. Лишь сжала телефон  и выдохнула еле слышно, будто ее душил кто.

- Ладно, мама, я приеду… Дайте мне пару дней. Я не могу ребенка просто так сорвать с места…

- Хорошо, - заметила недовольно Людмила. – Но прошу тебя, поспеши. Саша нервничает. А это никогда ничем путным не заканчивается.

- Спасибо, что напомнила, - огрызнулась Юлька и, зайдя внутрь, сразу прошла в ванную. Постаралась взять себя в руки. Но ничего не получилось. Нещадно хотелось курить. Легко сжать двумя пальцами белую пахитоску и затянуться глубоко. На каждом вздохе выравнивать дыхание и с каждым колечком дыма выдыхать все невзгоды и беды. И не думать ни о чем. Только вдох и выдох, изгоняющие печали прочь.

«Жаль, что такие волшебные сигареты я не курю, - хмыкнула она. – Да и вообще давно завязала. Сначала из-за Димульки. А потом и по требованию Валерочки. Истинные леди не смолят папиросы. Я-то и толком не жила для себя, - вдруг отчетливо осознала  Юлька. – И что хочу сама? Понятия не имею», - хмыкнула она и, умыв лицо, заплела волосы в косичку. И спокойно вышла из ванной. Прошла к себе в комнату и опешила. На кровати сидел мрачный Крепс и зло смотрел на нее.

«Быстро как доложили, - усмехнулась она. – Наверное, Севка постарался. Оградил боевого командира от падшей женщины. Спас друга герой державы!»

- Нам нужно поговорить, - хрипло бросил Дима. – Я не особо понял, но главное дошло. И Сева подтвердил… Я его не просил. Он сам позвонил на Жоркин телефон.

- Знаешь, и что? – холодно усмехнувшись, она застыла как статуя. Спина ровная, подбородок вздернут. – Да вся Москва в курсе. Может, и в новостях передавали. Что это меняет? И о чем нам говорить, Дима?

- Я хотел жениться на тебе, - пробубнил он.

- А теперь не хочешь? Вот и молодец, - язвительно бросила она. – Расслабься, Крепс. Я и так за тебя замуж не собиралась. Еще раз повторяю. Возвращайся к Алене. Живи своей жизнью. С сыном видеться разрешу. В отцовство вступить не позволю.