«Такой может и из дома погнать, - про себя отметил Блинников, чувствуя, что хозяин дачи Виктор Николаевич Пахомов не так уж прост, и весь европейский лоск – сплошная показуха. Он много раз видел таких вот мужиков, владельцев заводов, газет, пароходов. И хоть каждый из них силился казаться важным и представительным, но ногами крепко стоял в девяностых, когда и удалось накопить первоначальный капитал. Нет, Дима Блинников не судил их строго. Просто доверял Оноре де Бальзаку, читанному когда-то на больничной койке. Его фразу «За каждым большим состоянием стоит преступление» Крепс запомнил навсегда. Он уже собрался изложить свою версию событий, как из-за его плеча выглянула Юлька и радостно поздоровалась:

- Здравствуйте, Виктор Николаевич!

- Привет, Юля! – добродушно кивнул хозяин. – Долго собираешься от мужа бегать? Я-то сразу понял, кто у меня гостит, - улыбнулся он и погрозил пальцем.

- А я вот не догадалась, - протянула она. – Даже предположить не могла… Но, наверное, скоро придется уехать. Сашка нас выследил. Мы чуть не попались сегодня утром. Спасибо, дед Михей ваш лошадку одолжил.

- Коня, Юля! Старик обидится, если ты его Мустанга кобылой назовешь… Ладно, проехали, - махнул рукой Пахомов. – Главное, живы. А то мне тут соседи уже названивают. Что происходит? Девяностые, что ли? – передразнил он неведомых собеседников. – Мы Яныча предупредили, - заметил нехотя. – Вам на моей территории ничего не угрожает. А вот если выйдете со двора, тут я за вашу безопасность не ручаюсь. Сашка - скотина злопамятная. Как только Валера ваш брак допустил, Юля, - пробурчал он еле слышно, и Крепс заметил, как напряглась Юлька.

- Мне, наверное, нужно в Москву вернуться, - пролепетала она. – Не могу же я у вас вечно жить?

- Мне все равно, - пожал плечами Пахомов. – Мы тут в Бордовом надолго окопались…

Юлька тихонечко рассмеялась, вспомнив, что именно так французские знакомые Валерия Петровича называют город Бордо. Сам Валерочка дорогой дружил с Юрой Гараниным. А сын Космонавта, старший и угрюмый Арсений, был женат на племяннице Пахомова или на крестнице. Юля тогда не поняла, кто кому кем приходится в большом клане, да и особого желания разбираться не было. Она вспомнила, как вместе с Валерой ходила на Гаранинской яхте вдоль берегов Испании и Франции. Такой неспешный светский отдых, когда спишь до одиннадцати. Ешь свежую рыбу и купаешься весь день на безлюдных пляжах. А ночью тусишь в казино. Естественно, Космонавт с женой знали, кем приходится Юля Янычу-старшему, но по привычке закрывали глаза. Наверняка оповестили и Пахомова, радушно встретившего их в Бордо. И вот теперь главный Юлькин секрет грозил раскрыться самым неподходящим образом.

Там в Бордо еле скрипнула дверь, и кто-то о чем-то спросил хозяина кабинета.

- Зайди, - отвлекшись от экрана, кивнул Пахомов. Поморщился, будто увидел кого-то неприятного.

- Тут твой рулевой, Юля, - криво усмехнулся он в камеру.

- Привет! – заглянула в камеру довольная физиономия. И Юлька сразу вспомнила парусную регату, когда Валера не пожелал оставлять любовницу на берегу. И ей пришлось выполнять работу бакового матроса. Как раз отличная тренировка для невысокой, но крепкой девушки. Приходилось помогать поднимать и убирать передние паруса, быть на подхвате у рулевого, младшего сына Гаранина, Севы. Валерочка тогда исполнял обязанности гриндера – со всей дури крутил лебедку, а сам Гаранин занимался тактикой и громко орал сыну, куда держать курс. Жаркими ночами все валились с ног, и ни о каком уединении в маленькой каюте с тонкими перегородками не было и речи. Умаявшись за весь день, падали и засыпали как убитые. И Юлька до сих пор считала регату лучшим временем в своей жизни.