– Я закричу, – предупредила она, пытаясь вырваться. – Прекрати немедленно! Я не хочу против воли! Отпусти меня! – вскрикнула испуганно.

– Ты что так всполошилась? – обалдело переспросил он. – Я тебя не обижу, дурочка! Полежим, поболтаем. Если уж почувствуешь непреодолимое отвращение, уйдешь.

– Хорошо, – прошептала она, устраиваясь на его кровати. Свернулась в клубок. Положила руку под голову. Глянула печально и пробормотала чуть слышно. – Ничего у нас не выйдет, Дим.

– У тебя кто-то есть? – рыкнул он, ложась рядом и обнимая ее. – Ну, любовник или друг. Я так понял, что с мужем ты в контрах.

– Нет, – мотнула она головой. – Никого у меня нет. Я замужем за корпорацией. Поэтому на обычных мужиков даже не гляжу.

8. Глава 8

– А я не обычный, Юля, – самодовольно усмехнулся Крепс, убирая прядку с ее лба. И даже сам не ожидал, что она дернется от его невинного прикосновения.

– Давай заключим мораторий, – глухо бросила Юлька. – Ты держишь свои руки при себе. Хорошо, Дима?

– А если я против, – хмыкнул он, но, подумав меньше секунды, кивнул. – Слово офицера, мадам.

Крепс чуть отодвинулся от нее и посмотрел жалобно.

– Мы могли бы…

– Расскажи о себе, – неожиданно попросила она. – Что любишь? Чем увлекаешься?

– Охоту люблю, рыбалку, – улыбнулся он, будто мальчишка. – Слушать «Любэ», собак люблю больше, чем кошек. Просто лес люблю. Там я всей душой отдыхаю. А ты?

– Я в походы ходила, Дим. Это такой адреналин. Но молодая была, глупая. Пару раз чуть не погибла. Поэтому с дикой природой стараюсь меньше контактировать. У нас дом на озере Гарда. Летом мы там с Димулькой…

– В Италии, что ли? – поморщился Крепс, про себя понимая один непреложный и устрашающий факт.

«Если Юля увезет сына из России, то ты его никогда и не увидишь! – подумал Блинников. – Пора принимать меры, мать его за ногу! Или из армии увольняйся, или срочно женись и вступай в отцовство».

Второй вариант развития событий показался Крепсу наилучшим. И чтобы как-то повернуть мысли Юльки на ту самую ночь, когда они умудрились зачать Димона, решил сделать комплимент:

– Ты сильно изменилась. Я тебя с трудом узнал. Светлые волосы тебе идут больше. Но до сих пор вспоминаю твои черные лохмы. Качала ими из стороны в сторону. И прыгала… Юлька, ты помнишь, как ты скакала на мне? – спросил он и, слегка дотронувшись, нежно провел пальцем по тонкому носику девушки.

– Как я могу забыть? – изумилась она, отмахиваясь от него, как от надоедливой мухи. – Та ночь подарила мне Димульку. Главную ценность и смысл в жизни. Я себя другим человеком почувствовала, когда его в первый раз на руки взяла.

– То-то я смотрю, ты имидж поменяла. Все хотел спросить, что произошло в твоей жизни? – улыбнулся он и неожиданно заметил, как женщина внезапно изменилась в лице. Будто таблетку проглотила. И веселая непринужденность, только-только установившаяся между ними, испарилась, уступив место горечи и разочарованию. Признаться, Крепс и не понял ничего. Вот минуту назад болтали по душам, а теперь Юлька будто стену возвела.

«Что же случилось, Дима? – хотелось заорать ей. – Ты и случился со своим разможженным в хлам бедром. Может, и нужно было пройти мимо и жить дальше. Но я тогда подумала о тебе и малыше, дорогой. Одним махом решила все проблемы. Мне тогда этот вариант казался самым приемлемым. Ты получил все необходимое лечение, а мой сын ни в чем не нуждался. Не знал, каково ложиться спать голодным. Я согласилась на условия Валерочки. А ему, как известно, всегда нравились худенькие блондинки. Вон, мать до последнего изводила себя тренировками, все пыталась завлечь. Только отчиму больше нравилось свежее мясо, – с отвращением подумала она и внутренне содрогнулась, вспомнив крепкого старика, жадно щупавшего по ночам, забиравшегося под юбку, когда заблагорассудится. – Врагу не пожелаешь», – подавив вздох, поднялась она с постели.